Через мгновение из моих рук исчезает букет, его рука перемещается на мой затылок и сжимает волосы так, что кожа начинает гореть. Захар упирается своим лбом в мой и прикрывает глаза так, что теперь смотрит на меня через узкие щелочки, окруженные черными ресницами.
– Как же ты бесишь, – шепчет он. – И как сильно я тебя хочу, ты бы знала.
После этих слов он сближает наши губы, но не набрасывается на них, как я того ожидаю. Он медлит, как будто спрашивает разрешения.
А я впервые не знаю, что делать.
Я ведь уже привыкла, что он бесячий урод, которому я приноровилась сопротивляться. Тот, кого привыкла ненавидеть. Для кого у меня припасены самые уничижительные фразы и самая большая доза яда.
А прямо сейчас я застыла и не знаю, что делать. Отчаянно гоню от себя мысль о том, как сильно хочу этого поцелуя. Настолько жажду его, что губы покалывает.
Но это же Исаков! Редкий говнюк, который просто не умеет в нормальные отношения! Он же испортит все, как только я сдамся ему! Наверняка его цель только трахнуть меня и забыть, как и все его приключения до этого.
И все же стою, дышу с ним одним воздухом.
Остро ощущаю пальцы на своей коже, которые то сжимают волосы, то ласково поглаживают затылок.
– Римма, – шепчет он, обдавая мои губы своим дыханием.
Черт, что же делать?
Как его оттолкнуть?
Или я не хочу отталкивать? Может, наоборот, притянуть к себе и наконец отпустить ситуацию? Но эта сволочь воспользуется моей слабостью! Наверняка обернет ее против меня самой! Они все так делают! Эта шакалья стая. Они все привыкли получать то, что хотят, а потом бросать девочку. Сколько уже трагедий было в универе по этой причине! И это всего лишь за неполных три семестра!
Он и со мной так поступит. Наверняка.
Но как же, черт побери, хочется почувствовать то, что он хочет мне подарить.
Это как увидеть Париж… Нет, ладно, туда я не хочу.
Как испытать очень яркие эмоции, а потом будь что будет. Плевать на последствия!
Облизываю губы, смачивая их, потому что пересохли чуть ли не до ороговевшей корочки. Захар прошивает их потемневшим взглядом.
Я уже даже хочу сама потянуться к нему, не в силах выдерживать это напряжение между нами.
Но в этот момент вспоминаю свои ощущения на парковке год назад.
Фары машин…
Скользкие листья…
Ледяной дождь, хлещущий по щекам, когда ветер срывает капюшон свитшота.
Визг тормозов, а потом страшная картинка, как черный бампер устрашающего вида тачки тормозит прямо возле моих ног.
Сглатываю и отталкиваю Исакова.
– Пошел вон! – рычу. – Тебе здесь ничего не обломится! – рявкаю, не сдерживаясь и не пытаясь говорить тихо.
– Няшка, ты сдурела? – опешив, хмурится Захар. – Все ж нормально было. Че ты опять начинаешь?
– Через плечо, блин!
– Ну нам же прикольно вместе.
– Прикольно? А в прошлом году тебе было прикольно, когда я сломала ногу?! Позабавился?! Придурок!
Пока говорю, толкаю его и толкаю, пока бедра Захара не упираются в низкий подоконник.
– Бля, да я ж хотел нормально. Веник вон тебе притащил. Чего ты опять взвилась?
– Потому что ты достал!
– Римма? – раздается из-за двери голос папы, а потом я слышу стук.
Волосы на теле встают дыбом. Если папа застанет у меня в комнате парня, мне конец. А если еще и сына бандита, конец будет с отягчающими.
Недолго думая, бросаю взгляд на дверь и, повернувшись лицом к Исакову, упираюсь ладонями в его плечи и толкаю со всей силы.
– Блядь, – шипит он и летит прямо в окно.
