Мне двадцать пять лет. Так гласит мой канадский паспорт. В реальности же мне двести… Хм, двести с чем-то. Не люблю оглашать свой возраст и не считаю года. Я вечно молода и прекрасна. Время не имеет надо мной власти. Только солнце может выдать меня, поэтому я стараюсь не появляться на улице днем. Мое время – вечер и ночь. О, тогда я упиваюсь жизнью и своей красотой. Два столетия не изменили мои вкусы: я всегда любила быть в центре внимания, веселья и сладострастия. Девочка-праздник – это я. По этой причине мои кровные родственники, включая родных братьев и сестер, казались мне скучными, почти праведниками: они не спят со смертными, не убивают ради забавы и держатся в тени. Только мой старший брат Мартин несколько похож на меня, но и он никогда не «опускался до секса со смертными». Мартин понимает меня. Два года назад я призналась ему в том, что сплю со смертными, и мой брат принял это. Просто сказал: «Это твоя жизнь, Мария. Ты взрослая вампирша». И все же, я попросила его не раскрывать мой секрет, и до сих пор ни родители, ни Мсцислав, ни Маришка, ни Миша не осведомлены о моих похождениях. Особенно Маришка: с ней меня связывают наихудшие отношения. Я старше ее всего на тринадцать лет, но мы никогда не понимали друг друга. Она – мисс сама невинность и порядочность. Даже удивительно, как это она вышла за Маркуса Моргана, который любит поохотиться на смертных в поместье своего друга Брэндона Грейсона. Маришка… Черт, я даже не жалею о том, что мы почти не общаемся. Но племянника я люблю. Почти так же, как младшую сестренку Мишу.
Миша – моя отрада. Я желала бы быть с ней с самого ее рождения, но мои собственные дела и планы слишком отвлекали меня, поэтому, в первый раз я увидела Мишу, когда ей исполнилось десять лет. Она была такой прелестной девчушкой! Но через пару месяцев мне пришлось уехать. Из-за Маришки. Она вечно читала мне нотации о том, что я могу плохо повлиять на еще не сформировавшийся характер маленькой Миши. Помню, с какой болезненной улыбкой я покидала дом. Я простила Маришку. Но не забыла о том, как глубоко она оскорбила меня, выгнав из родительского дома, прогнав от Миши, которую я люблю больше всех братьев и сестер вместе взятых. К счастью, теперь она в хороших заботливых руках Фредрика. Вскоре я встречу их.
Встречу всех. В первый раз за последние девять лет. Но первый пункт назначения – Осло. Съемки. Развлечения.
Нехорошая, непорядочная Мария. А впрочем, быть нехорошей – кажется, мое призвание. Разбивать сердца и судьбы смертных. Великолепие.
***
Мой самолет приземлился в Гардэрмуэне – большом международном аэропорту Осло в девять сорок пять вечера. Я прекрасно рассчитала время с пересадками, чтобы прилететь в разгар наступления темноты.
Сентябрьский Осло приятно поразил меня своей неповторимой и немного странной красотой, толпами туристов и восторгом, с которым пялились на меня все мужчины в аэропорту и на улицах города. И все же, огромное количество попрошаек, цыган и поддельных нищих, выпрашивающих кроны на улицах, вызвало у меня отвращение. Они везде, повсюду: напористые и вечно позвякивающие мелочью, находящейся у них в бумажных стаканах из-под кофе. Они знают, к кому подходить: вычисляют стоимость наряда жертвы безошибочно. В тот вечер на мне были узкие голубые джинсы, белая облегающая блуза и мои любимые туфли на восьми сантиметровом каблуке, все от кутюр.
