– Одного чека хватит, – сказал Лифчик, исполняющий роль гуру.
– Давайте возьмем два! – как всегда, влез Чиша, опасаясь, что его не торкнет.
– В первый раз одного много, – возразил Лифчик.
– Ну смотри, если мне не хватит, заберу твой, – предупредил его полушутливым тоном Чиша.
– Ок, – огрызнулся Лифчик.
Опять набились в «Ситроен», минуту посидели молча. После Кокс предложил отъехать и прямо в машине дунуть. Возражений не было. Откатились от «Сливы» метров на пятьсот и уперлись в зеленые мусорные баки. Вид так себе. Но ждать уже сил не было. Любопытство и желание думали за них. Высыпали содержимое конверта на коробку от диска группы White snake. Кокс аккуратно сделал пять маленьких дорожек и скрутил в трубку стодолларовую банкноту.
– Ну, кто первый? – спросил он.
– Пусть Лифчик. Он все заварил, – четко высказался Маркел.
– Логично, – встрял Чичиков.
– Ок, – ответил Лифчик.
Складывалось впечатление, что слово «ок» становится для него доминирующим в лексиконе. Он взял банкноту и осторожно вынюхал свою дорожку. Дальше дело пошло быстрей.
– Дайте мне, – твердым голосом сказал Чиша.
Взял трубочку и сдул всю свою полоску с диска, случайно выдохнув воздух. Его беззлобно отругали (тогда героин для ребят ничего не значил) и сделали еще одну. Все вынюхали свои дорожки. Минуту сидели молча. Зашумело в ушах, наркотик вставил.
Маркел, – стильный худощавый чувак, дитя улиц, в тяжелом полицейском Ray Ban, в косой кожаной куртке, с длинными черными рокерскими волосами, зарабатывающий на жизнь утюжа «фирму» около «Рашки», гостиницы Россия, – почувствовав себя оракулом, голосом священника на проповеди выдал:
– Парни, эта дрянь изменит каждого из нас. Помяните мое слово.
– Ладно. Посмотрим, – тихо сказал Чиша.
Он несколько раз утюжил с Маркелом в доле и уважал его.
– Все фигня, кроме пчел. А если вдуматься, то и пчелы – фигня! – нашелся что сказать Чичиков.
– Да-а-а, да-а-а… – как обычно, ответил Кокс.
Лифчик, вообще ничего не сказал. Он тупо тащился.
Никто к словам Маркела тогда не прислушался. А зря…
После все хором блевали, а Кокс командовал:
– Раз-два! Раз-два!
Его почему-то не тошнило. Хотя в первый раз блюют все.
Внезапно наступил летний вечер, и небо раскрасилось падающими звездами. Или так казалось ребятам, вдруг ощутившим себя одной семьей. Работал героин.
Чиша в перерывах между приступами рвоты подумал: «Это именно тот кайф, что я так долго искал».
Возвращаясь домой уже за полночь, Чиша около своего подъезда случайно увидел необычное явление. На фоне черного ночного неба, выше верхушек деревьев, сияла желтая точка, из которой в сторону земли падал конусом такой же желтый свет. Все фонарные столбы на улице были значительно ниже источника света. Каких-либо строений или строительных кранов там точно не было. Героин никогда галлюцинаций не вызывает. Вечер выдался теплым, и молодой человек присел на обшарпанную и разрисованную лавку, стоящую около подъезда. Как завороженный он наблюдал за свечением до его полного рассеивания в ночном воздухе. Зрелище запомнилось навсегда. И уже будучи совсем взрослым, он не раз спрашивал себя: «Что же это, все-таки было? Может предупреждение? Кто знает?»
В ту ночь он не сомкнул глаз до рассвета; эмоции переполняли его, не давая уснуть. Лишь когда первые лучи солнца пробили шторы и лизнули его лицо, Чиша успокоился, заснув тихим, счастливым сном начинающего, но уже вполне состоявшегося героинового наркомана.
