Закончив все свои дела, я прошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Вчера я слишком долго провалялась, и мы остались голодные с утра. Может поэтому, мне после обеда плохо стало, из-за вчерашней истерики поесть я не успела. На кухню зевая зашел муж.
– Привет, малышка, – он поцеловал меня в висок и цел за стол, – я что-то сегодня еле глаза продрал.
– Могли вообще проспать, телефоны почему-то выключились.
– Да? – удивленно сказал муж. А потом подскочил как ошпаренный и понесся в спальню.
– Солнце, да не переживай, я уже поставила на зарядку. – крикнула я ему вслед.
Я поставила на стол кашу для себя, и омлет для мужа, и пошла снимать кофе с плиты. Муж вернулся и сел за стол.
– Ну как, все в порядке? – спросила я.
– Угу, – кивнул муж, – ты же не включала?
– А зачем, – удивилась я, – все равно разряженные.
Я открыла двери и зашла в салон около восьми. Тут же в нос ударил резкий, невыветривающийся запах красок для волос. Я сняла кофту и пошла на кухню поставить чайник. Потом вспомнила, что так и не включила телефон и нажала на кнопку. Не успел появится экран рабочего стола, как тут же на телефон прошел звонок с неизвестного номера.
– Алло! Вика?! – почти прокричали в трубку.
– Да.
– Викуся, – из трубки понеслись рыдания, – это тетя Люда.
– Людмила Петровна, что случилось?
– Ой, Викуся! Тут такое! Я дозвонится никак тебе не могу, Эля умирает! Приезжай, тут полиция была… – ее слова постоянно прерывались всхлипами. Ясно, Эля опять накуролесила. Помогать ей, чтобы получать в ответ привычные оскорбления уже не было сил.
– Людмила Петровна, я вчера Элю из больницы забирала, сегодня вот опять она учудила что-то. Не могу я постоянно возиться с ней…
– Викуся, Эля правда умирает. Она из окна выпала. Ее забрали в больницу, но…Я даже поехать никуда не могу, ноги ватные, голова не соображает. Вика, я не знаю, что у вас там с Элей стряслось и почему вы не дружите больше. Если ты не хочешь ехать, родителям позвони. Но, не по-божески это, одной помирать…
– Я поняла, – сердце провалилось куда-то в живот, а голос задрожал, – еду к ней.
Я позвонила Юле и попросила ее выйти сегодня за меня на рецепцию. Она явно была не в восторге, но после слов об Эле лишнего не болтала и пообещала ждать ее через десять минут, потому что ключ свой она отдала мастеру из своей смены и без меня в салон попасть не могла. Я сидела около стойки и меня трясло. Потом подумала, и вызвала такси. Лучше заплачу за ожидание, чем потом буду ждать машину. Юля залетела в салон ровно через пять минут, благо, что жила в соседнем здании, вся растрепанная, только и успела сказать: «Езжай давай», как я выскочила за дверь.
Мне казалось, что таксист едет очень медленно, поэтому, когда машина остановилась я сунула ему сотню в руку и побежала к больнице. Я поднялась на третий этаж за полминуты и поймала первую попавшуюся медсестру.
– Скажите, – запыхавшись проговорила я, – Гоффман где?
– А вы кто вообще? Мы разглашать право не имеем!
– Я сестра, двоюродная – параллельно в моих руках снова появилась сотенная купюра.
– Вас как зовут?
– Виктория
– Вика, уберите деньги, пойдемте я вас к главврачу отведу. – мы прошли по коридору и подошли к кабинету. Медсестра заглянула, спросила что-то, а потом завела меня.
– Владимир Борисович, можно? – спросила она, – это Гоффман сестра.
– Ясно, проходи, – медсестра вышла, и мы остались вдвоем, – действительно сестра?
