Вано залпом осушил почти половину стакана, со звоном поставил его на стол и смачно рыгнул.
– М-да, Вань, ну ты и свинья, – улыбаясь, сказала Юля.
– Прошу извинить.
После этих слов Вано рыгнул еще громче.
Решив, что трезвым оставаться не дело, я начал догонять остальных. Быстро допил первую пинту, налил вторую, затем третью. На столе появилась еще одна трехлитровая «башня». Все мы порядком накидались. Рома затирал истории, какой он крутой тип на районе, как бегает по заброшкам и скрывается от полиции, Юля постоянно громко смеялась, и все мы делали вид, будто верим Опоссуму.
– А знаете что? Я вам тако-о-о-е сейчас покажу! – Вано, пошатываясь, встал. – Пойдемте к барной стойке, замутим крутой коктейль.
Вано что-то прошептал бармену, тот улыбнулся и посмотрел на нас, сгрудившихся перед стойкой.
– Ну что, кто не трус, а?
– Это ты там чего затеял? – еле ворочая языком, спросил Рома.
– Называется «экстрим-подача». Слабо, Опоссум? Покажешь всем, насколько ты крут.
– Да! Я могу, это легко! Че делать надо?
– Садись.
Бармен указал на стул, а сам начал наливать шоты и выставлять их перед Ромой. Когда на стойке выстроились в ряд пять рюмок с разноцветным содержимым, бармен вытащил из-под стола биту и оранжевую каску.
– Надевай, – скомандовал он.
– Это еще зачем?
Рома будто бы сразу протрезвел и смотрел то на Вано, то на бармена испуганным взглядом.
– Не боись! Это для твоей же безопасности! Выпиваешь один шот – я бью по каске битой, и так после каждого. Готов?
– А бить сильно будете? – пролепетал Рома.
– Да не бойся, голова не отлетит.
Бармен поигрывал битой. По лицу было видно, что это его любимая часть рабочего процесса.
– Держись, Опоссум, мы в тебя верим! – прокричала Юля.
Рома натянул каску и в отчаянии посмотрел на Вано. Тот показал большой палец в ответ.
– Ну что, поехали!
Первый шот. Удар. Мы начали орать во все горло, перекрикивая музыку: «Да-вай! Да-вай!» После второго шота и удара вокруг барной стойки столпились немногочисленные гости, которые присоединились к нашей команде поддержки. Третий шот. Удар. Четвертый и, наконец, пятый. Рома вытер рот рукавом и неуверенным движением снял каску.
– Ну как?! – хором спросили мы.
– Просто охереть!
Рома смеялся, глаза бегали во все стороны, пытаясь сфокусироваться хоть на чем-нибудь. Когда он слез, вернее сполз, со стула, его ноги подкосились, и наш «экстремал» чуть не грохнулся на пол. Взяв друга под руки, мы дотащили его до наших диванчиков.
– Ты, конечно, красавчик, Опоссум, не ожидал от тебя такой выдержки. Санек, а ты как? Хочешь экстрим-подачу? Посмотри, как Роме хорошо, – подначивал Вано.
Но Роме было уже совсем нехорошо, он сидел, положив голову на стол, руки безвольно болтались. От былого веселья не осталось и следа.
– Нет уж, спасибо, я не самоубийца.
– Он хоть жив? – поинтересовалась Юля. – Выглядит совсем фигово. Опоссум, ты как?
Она похлопала его по плечу.
– Кажется, меня сейчас вырвет.
Рома резко вскочил, чуть не опрокинув стол, и, качаясь в разные стороны, побежал к туалетам. Но удержать содержимое желудка у него не получилось, его вырвало прямо посреди зала. Пришлось выручать Романа, пока он не заблевал чей-нибудь стол. Мы помогли ему добраться до туалета, где он обнимался с белым другом больше получаса.
Выйдя из туалета, Опоссум звал всех пить дальше, но время уже было позднее. Да и персонал недвусмысленно намекнул, что пора нам валить домой.
