К счастью Ромы, он жил со мной на одной ветке. С Юлей и Вано мы распрощались на «Кольцевой», а мне пришлось следить за горе-экстремалом в надежде, что он хоть чуть-чуть протрезвеет к моменту прибытия поезда на его станцию.
Переход на желтую ветку стал задачей не из легких. Рому пришлось тащить чуть ли не на своем горбу. Он повис на моем плече, еле волоча ноги, что-то напевал себе под нос и постоянно спрашивал, кто я такой и куда я его тащу. Люди старались обходить нас стороной и бросали презрительные взгляды. Одно радовало – Роман больше не блевал. И ментов мы не встретили. А то бы вместе отправились ночевать в обезьянник.
В поезде Опоссуму стало немного лучше. Он даже узнал меня и вспомнил, где живет. Я хотел проводить его до дома, но он наотрез отказался и заверил меня, что справится сам, демонстративно встав и пройдясь по полупустому вагону.
Рома вышел на станции «Шоссе Энтузиастов». Я проводил его взглядом и усмехнулся. Да уж, веселый вечерок.
На следующий день мы с Ромой пересеклись в метро. Бледный, с опухшим лицом – непонятно, как он вообще заставил себя подняться. А первые его слова были: «Я больше пить не буду».
Дойдя до универа, мы сразу отправились в курилку, где встретили Вано и Юлю. Началось обсуждение вчерашней пьянки и подшучивание над беднягой Опоссумом. Ему было настолько плохо, что тот даже не курил, пялился куда-то в пол тяжело дыша.
В разговоре я не участвовал. Мое внимание привлекла девушка, окутанная табачным дымом. Она стояла одна и с отстраненным видом курила тонкую сигарету. Невысокая, черное каре, губы накрашены ярко-красной помадой. Карие глаза блуждали по прокуренному помещению, будто не замечая никого и ничего, она витала мыслями где-то в другом месте, где-то глубоко в себе. На несколько секунд мы пересеклись взглядами, но она посмотрела сквозь меня, отчего мне сразу стало не по себе, и я поспешно отвернулся. Докурив, я еще раз взглянул туда, где минуту назад стояла девушка, но ее там уже не было.
К дверям лифта в холле первого этажа приклеили лист А4. Надпись на нем гласила: «Лифт только для преподавателей и сотрудников университета!» Вано нажал на кнопку вызова.
– Ага, для сотрудников. А мы что, не сотрудники? После вчерашней тусовки я не готов идти пешком. Нам на четвертый этаж подниматься!
Рома одобрительно кивнул. Двери открылись, и мы забежали внутрь.
На самом деле студенты лифтом пользовались постоянно. Преподы не были против за редким исключением – бывало, какой-нибудь старичок встанет не с той ноги и выпроводит всех из кабины.
Первая пара была объединенная, для целых четырех групп, аудитория битком. Нам невероятно повезло – последняя парта почему-то пустовала. Дышать на препода перегаром совершенно не хотелось.
Усевшись за стол, я не поверил своим глазам – в соседнем ряду сидела та самая девушка, которую я видел в курилке. Всего через две парты от меня! Уткнувшись носом в тетрадь, она что-то рисовала, не обращая ни на кого внимания. Странно, раньше я ее на парах не видел.
Зашел преподаватель, молодой мужчина в костюме-тройке, с туго завязанным галстуком. Все встали, приветствуя его.
– Добрый день, присаживайтесь.
Препода звали Кесарев Антон Павлович, вел он финансовый менеджмент. Я не был уверен, от чего меня больше тошнило: от менеджмента или от Антона Павловича, напыщенного придурка, который всем своим видом пытался показать, какой он успешный.
