Повесив наконец трубку, Эсперанса сказала:
– Ты опоздал.
– Так уж вышло. Фрэнк Эйк изъявил желание встретиться со мной.
Она скрестила на груди руки.
– Ему что – не хватало четвертого для партии в маджонг?
– Ему хотелось узнать, что происходит с Брэндой Слотер.
Эсперанса кивнула в такт своим мыслям:
– Ну вот. Как я и думала, начались неприятности.
– Вероятно.
– Брось ее.
– Не могу.
Она скептически посмотрела на него.
– Да, татуировка у нее на заднице что надо…
– Скажи лучше, тебе удалось нарыть что-нибудь на Хораса Слотера?
Эсперанса взяла со стола лист бумаги.
– Итак, Хорас Слотер. Пункт первый. За прошедшую неделю его кредитные карточки нигде не засветились. У него один-единственный банковский счет в «Ньюарк фиделити». Я его проверила. Баланс: ноль долларов.
– Как, совсем ничего?
– Он снял с него все до последнего цента.
– Сколько конкретно?
– Одиннадцать тысяч. Наличными.
Майрон присвистнул и откинулся на спинку стула.
– Похоже, парень довольно тщательно спланировал свое исчезновение. Это вполне согласуется с тем, что мы видели у него на квартире.
– Эсперанса неопределенно хмыкнула.
– Я тебе еще кое-что интересное расскажу, – сказал Майрон. – В частности, о его жене Аните Слотер…
– Неужели они все еще состоят в браке?
– Этого я не знаю. Возможно, формально. Она сбежала от него двадцать лет назад и уж точно меньше всего думала тогда о разводе.
Эсперанса сосредоточенно нахмурилась.
– Двадцать лет назад, говоришь?
– Совершенно верно. И с тех пор никто ее не видел.
– Слушай, а что, собственно, мы пытаемся найти?
– Не что, а кого. Ее, милочку, и пытаемся.
– А ты знаешь, где она может сейчас находиться?
– Представления не имею. Как я уже говорил, ее никто не видел целых двадцать лет.
С минуту помолчав, Эсперанса сказала:
– Вполне возможно, она мертва.
– Я и это не сбрасываю со счетов.
– Правда, если она жива и никто ничего о ней не знает, то у нее, вероятно, давно уже другое имя. Или ее вообще нет в стране.
– Что ж, очень может быть.
– И за эти двадцать лет никаких записей, никаких свидетельств ее существования… В компьютере тоже наверняка ничего нет.
Майрон ухмыльнулся.
– По-моему, ты всегда ворчала, когда я давал тебе слишком легкие задания.
– По-моему, я всего лишь твоя секретарша. Так сказать, низшее офисное звено.
– Никогда не считал тебя низшим офисным звеном.
Она посмотрела на него в упор.
– Но ведь я не твой партнер, не так ли?
Эти слова Майрон оставил без комментария. Эсперанса же продолжала гнуть свою линию.
– Так что я всего лишь твоя секретарша. Офисный планктон, не имеющий своего мнения, – произнесла она, почти дословно повторив то, что говорила раньше. Потом неожиданно спросила: – Но как бы то ни было, у нас есть время заниматься всей этой ерундой?
– Да мы ничем особенным пока не занимаемся. Просто проводим стандартную проверку. В надежде на то, что нам вдруг повезет.
– Отлично, – резко сказала она, словно захлопнув за собой дверь. – Но у нас, помимо проблем Брэнды Слотер, есть и другие дела, которые необходимо обсудить.
– Если есть, выкладывай.
– Контракт Мильнера. Похоже, его адвокаты не торопятся его возобновлять.
Они обсудили ситуацию с контрактом Мильнера, крутили ее так и эдак, даже разработали стратегию борьбы с адвокатами, в которой, впрочем, при ближайшем рассмотрении обнаружилось множество изъянов, и от нее пришлось отказаться. Пока они разговаривали, Майрона не оставляло впечатление, что он слышит визг пилы и стук молотка. Судя по всему, недалеко уже то время, когда Эсперанса потребует выделить ей отдельное помещение и закуток для секретарши.
