– Этих двоих, – он кивнул в сторону здоровяка и его товарища, – на верхние полки, и пристегнуть наручниками к поручням.
А этих.., – он окинул взглядом Катю и Женю… – его пристегните к стойке столика, а её, – он опять, но теперь дольше, задержал взгляд на грациозной фигурке девушки, – её не трогайте, только не давайте ей подходить к мужчинам и разговаривать с ними.
Понятно?!
– Да, товарищ лейтенант.
– Смотрите у меня, если что не так, головы поотрываю!
Произнеся это грозное предупреждение, он покинул купе.
Оба полицейских – сержант и старшина – остались стоять у двери. Проход был узким, и им приходилось чуть ли не выжимать друг друга с места.
Наконец старшина не выдержал, и буркнув напарнику: «Я сяду, а ты пока стой», примостился на полку почти рядом с Женей.
В купе воцарилось молчание.
Бессонный период перед задержанием, да и нервное напряжение, в котором находился последнее время Женя, не лишило его потребности в отдыхе, и он, убедившись, что Катя уснула, тоже прикрыл глаза.
Он надеялся, что сможет не засыпая встретить утренний рассвет, но почему-то сразу уснул, и никакие сновидения его не тревожили. Он ничего не видел и не слышал. Он спал словно младенец.
А в это время…
Молодой грабитель, не тот, который здоровяк, а тот, который показался в дверях купе первым, открыл глаза.
Стараясь не издать ни малейшего шума, приподнял голову над подушкой, и посмотрел на противоположную нижнюю полку.
Оба полицейских и прикованный к столику пассажир спали. Девушку он не мог видеть, но прислушавшись – уловил её тихое дыхание.
Затем, он перевёл взгляд на товарища – тот смотрел на него почти в упор.
Кивнув ему головой, он медленно достал из кармашка для часов скрепку, и помогая зубами, согнул её ввиде крючка. Затем, поколдовав с наручниками, открыл их.
Гоша, молча наблюдавший за манипуляциями товарища, удовлетворённо кивнул головой.
Освободившись от наручников, парень протянул скрепку напарнику.
Вскоре и второй грабитель был свободен.
Оба осторожно, прислушиваясь к дыханию спящих попутчиков, спустились вниз.
На глаза молодого грабителя попался автомат сержанта – он свободно лежал у него на коленях.
Грабитель нагнулся, опустил руку, и медленно взял его с колен спящего.
Сержант не только не проснулся, он даже не пошевелился.
С захваченным оружием грабители тихо покинули купе.
А поезд, рассекая прожектором тьму и погромыхивая на стыках рельсов, всё мчался и мчался.
* * *
Пришедший утром лейтенант, обнаружив отсутствие двух задержанных, и спящих полицейских, рассвирепел.
Пинком ноги разбудив старшину, он заорал: «Бездельники, тунеядцы, мокрые курицы! Вам не в полиции служить, а коровам хвосты крутить!»…
Проснувшиеся от крика и пинков лейтенанта полицейский сержант и Катя с Женей, не понимая почему так орёт лейтенант, сонно моргали глазами.
А когда поняли, призадумались – грабители сбежали прихватив автомат сержанта, и неизвестно где их искать, и где, при каких обстоятельствах, всплывёт этот самый автомат.
Старшина и сержант сидели опустив головы, а лейтенант продолжал «разоряться».
Его лицо было бледно, волосы на голове всклокочены, он размахивая руками, выкрикивал нецензурные ругательства.
Вскоре в купе начали заглядывать проснувшиеся пассажиры из соседних купе, и спрашивать: «Что случилось? Почему не даёте спать?»
Женя решил успокоить разбушевавшегося лейтенанта. Он понимал, криком делу не поможешь, надо принимать какие-то меры, и насколько возможно – срочные. Поэтому, чуть повысив голос, чтобы офицер его услышал, сказал:
