Осянин в своем начальнике безопасности был уверен. Парень он тертый и найдет подходящие слова для обидчиков. Петр Павлович извлек из пачки сигарету и в тиши кабинета с удовольствием ее выкурил, пуская серую струйку в свежепобеленный потолок.
Последующие два часа протекали по-рабочему: Осянин успел заключить два контракта на четыре миллиона долларов по перевозке груза из Москвы в Сибирь, подписать гору приказов и распоряжений и выпить три чашки крепкого кофе.
Странно, Алик не давал о себе знать. В подобных делах он бывал чрезмерно щепетилен: даже если задерживался на пару минут, то непременно напоминал о себе телефонным звонком по мобильнику. Но минутная стрелка отсчитала уже четверть часа его незапланированного отсутствия.
Петр Павлович занервничал. Он взял со стола пачку сигарет и обнаружил, что она пуста. Оказывается, за это время он выкурил всю недельную норму. Ничего себе, решил бросить курить!
Скомкав ненужную коробку в кулаке, Осянин в раздражении швырнул ее в корзину, стоящую в самом углу. Не попал. Комок бумаги, стукнувшись о плетеный бок, отлетел в центр комнаты.
Нажав на кнопку селекторной связи, он попросил:
– Люба, позови мне Михаила.
– Сейчас, Петр Павлович, – раздался бодрый ответ беззаботной птахи.
– Кстати, где он сейчас?
– В гараже.
– Ладно, не надо, – после некоторого колебания сказал Осянин, – я передумал… Возможно, чуть попозже.
– Как скажете, Петр Павлович, – все так же охотно отозвалась секретарша. – Может, у вас еще есть какие-то распоряжения?
– Все в порядке, Любочка, – ровным голосом произнес Осянин. – Пока ничего.
Однако в высшей степени странно. Подождем еще полчаса, если за это время они не дадут о себе знать, тогда придется принимать меры.
Стрелки часов неумолимо отсчитывали канувшие в небытие минуты, и когда наконец настенные часы тревожным боем напомнили о том, что время иссякло, директор вновь нажал кнопку селектора:
– Михаил?
– Он самый, Петр Павлович, – раздался звонкий голос на другом конце. – Есть какое-то дело?
– Зайди ко мне. Еще вот что, захвати своих.
– Понял, – очень серьезно отозвался Михаил. – Что-нибудь случилось?
– Придешь, обо всем поговорим, – оборвал Осянин.
Михаил был в одной команде с Аликом Биктимировым и в его отсутствие с успехом руководил службой безопасности. Парень молодой, с гонором, но вполне надежный.
Через несколько минут в дверь робко постучали, и, дождавшись приглашения, в комнату один за другим вошло пять человек.
– Присаживайтесь, – распорядился Петр Павлович. Он старался выглядеть бодро, но выдавали ладони, пальцы без конца отстукивали какой-то непонятный ритм по самому краешку стола. – Ну, чего встал у двери, – обратился он по-дружески к парню, остановившемуся у самого порога, – места еще есть, вон свободный стул.
Обстановка директорского кабинета подавляла: стол, стулья из красного дерева, на стенах полотна европейских мастеров, разумеется, подлинники. Какая-то абстрактная мазня, но денег стоит немалых. Продумано все до мелочей, и на каждого вошедшего увиденное производило сильное впечатление.
Повертев головой, парень присел.
– Не хочу говорить умных предисловий, скажу конкретно – на меня наехали. – Осянин немного помолчал и добавил со значением: – Здесь такое дело, что милицию нам вызывать ни к чему, сами как-нибудь управимся.
– А что случилось, Петр Павлович? – спросил Михаил.
– Я тут выехал на своем стареньком «Москвиче», есть у меня такая прихоть разъезжать на нем раз в неделю.
