– Замечательно красивое место, – ерзала я в своем кресле и посматривала в сторону открывающейся оттуда глади моря. – Век бы так сидела.
– Да, на воду и огонь смотреть можно до бесконечности, – Ткачев со мной согласился, но сам-то посматривал все больше на циферблат своих наручных часов.
– Цветники тоже достойны внимания, – не унималась я, опять забыв о своих намерениях больше помалкивать. – А газон такой ровный, что может точно сравниться с ковром. И туи… Эти деревья, что справа…Сколько им лет?
– Черт их знает. Может, лет тридцать.
– Мне кажется, что старше.
– У тебя появится сейчас возможность это выяснить, если так охота.
– Что охота? Что хотите выяснить, молодая леди? – этот голос был незнаком и раздался со стороны дома.
Я повернулась на него всем корпусом и увидела мужчину среднего роста, поджарого и с широкими, совсем не старческими плечами. Что там Ткачев говорил о возрасте «отставника»? Я бы не дала хозяину этого дома более пятидесяти пяти. И как иначе? Лицо без морщин, ну, если только в уголках глаз и губ немного. Седина тронула лишь виски. Походка легкая и стремительная.
– Здравствуйте, – подошел ко мне вплотную и кивнул приветливо. – Это и есть твоя знакомая, за которую хлопочешь, Дмитрий? – светло-серые умные глаза смотрели только на меня. – Очаровательна! А я, разрешите представиться, Леонид Павлович Селиверстов.
– Ирина, – я встала и подала руку для приветствия, а он взял и ее поцеловал.
– Присядем, – кивнул на наши кресла. – И что же у вас приключилось, расскажите?
– Я тебе уже все пересказал, – поморщился вдруг Ткачев. – И у меня времени нет на болтовню.
– А…а… – мне начало разговора как-то не понравилось, и собралась сгладить ситуацию. – Ищу временную работу. Дмитрий сказал…
– Вы же бывшая спортсменка? – теперь Селиверстов решил ускорить события.
– Да. Я…
– А откуда ты это знаешь? – подался к нему Ткачев.
Нет, ну надо! Называется, устроил мне протекцию. Сам теперь все и портил, подозрительным взглядом и колючками в голосе.
– Ты же сказал мне о ее прежнем месте работы, – пожал плечами наш хозяин, как ни в чем, ни бывало. – А я сам сделал вывод. Что, не угадал?
– Вы правы, Леонид Павлович. Когда-то я серьезно занималась прыжками в воду.
– Вот оно как! Тогда вам очень понравится мой пляж. Он там, под горой. Отсюда не видно.
– Так ты ее нанимаешь? – это снова влез в разговор Ткачев. – И сколько намерен платить?
И кто так делает? Совершенно аполитичный товарищ. Хотя, чему я удивлялась? Такая манера общения была в его духе.
– Почему бы и нет?! – а вот Селиверстов был прямо душка, так и лучился человеколюбием и жизнелюбием. Он определенно мне очень нравился. Почему только Дмитрий дал тогда ему характеристику, как человеку со сложным характером? – Надо помогать тому, кто попал в беду. А раз ты за нее просишь… – И назвал такую сумму, что у меня чуть глаза не полезли на лоб.
Но я с собой вовремя справилась, подавила вспыхнувшее удивление и для верности еще устремила взгляд к морю. А когда снова обернулась к собеседникам, насторожившись возникшим безмолвием, заметила, что сразу две пары серых глаз сверлили меня похлестче перфоратора Бош.
– Я согласна, – выпалила немедленно, очень надеясь, что хозяева этих взглядов именно такого ответа и ждали.
– Вот и отлично, – хохотнул Леонид Павлович.
– Вот и ладно, – почти одновременно с ним сделал заключение Ткачев. – А что с жильем?
