– Тут неделю по бутылке в день и то вряд ли разберёшься. Не нужно, спасибо. Да я и не пью особо. – отказался я.
– Хорошо. Как я уже говорил, – продолжил Сергей, – связь работает только рядом с переходом. По крайней мере, это то, что в данный момент известно. Так что…
– И где ваша двойка спецов сейчас? – Перебил я его.
– Даже представить не могу. У них, кроме того, как дойти до выхода, есть ещё одна задача – попытаться найти другие точки переходов. Есть теория: если где-то по пути у них получится связаться, значит, в том районе, возможно, получится выйти. Или зайти. Я честно и сам не знаю пока что.
Какое-то время мы ели молча. И только когда я отодвинул тарелку, Сергей продолжил.
– Ваш двойник погиб.
– Хорошо, что дождался, пока я доем, – буркнул я.
– В конце этого видео, что я Вам показал, его расстреляли из той машины. Всё снял дрон, сопровождающий Николая. Мы вырезали эту часть, чтобы сразу Вас не шокировать.
– И что вы теперь от меня хотите? Чтобы я залез в это ваше «завтра»? – я уже знал ответ, но всё равно задал этот, казалось бы, очевидный вопрос.
– Да, именно этого мы и хотим, Костя.
Он поднял руку, останавливая мой следующий, уже готовый сорваться с губ вопрос.
– Ну, это только ваше решение, Константин, и ничьё больше. Там… – он махнул рукой себе за спину. – Там может быть что угодно. Болезни, твари – мутанты, радиация… А что вы хотели? Сколько уже разные объекты стоят без контроля! Там Чернобыль может показаться милой детской страшилкой на ночь. Насколько нам удалось понять из немногочисленных исследований, а также по информации от наших партнёров, там что-то пошло не так с их лабораторными экспериментами. Люди, после вакцинации от какого-то вируса… скажем так, похожего на наш ковид, чтобы вам было понятнее… начали мутировать. Не сразу, а спустя какое-то время.
Мутации были разные, по видам и стадиям. Кто-то превращался в тварь, похожую на гиену, скрещённую с гориллой. Кто-то оставался стоять на двух ногах, но человеком уже не был – злобное, агрессивное существо.
Кто-то… стал мутантом, но сохранил способность мыслить. И вот именно они и есть самые опасные.
Те, кто не принял вакцину – погибают. Их убивают мутанты, их добивает отсутствие медикаментов и вечная борьба за выживание.
А твари…? Твари – это вообще отдельный разговор. Мутанты… это они были в машине. И рядом с машиной тоже. Скажу сразу, самая большая проблема в другом. Если у человека отсюда есть двойник, и этот двойник там мутант, то при переходе этот человек тоже исчезает. Найти кандидата на переход без риска практически невозможно.
Сейчас у нас есть ты. И тот первый, кто смог пройти сюда… точнее выпасть из… «Завтра», в самом начале. Но с ним проблема – он категорически не хочет возвращаться. Его двойник здесь погиб три года назад на спецоперации.
Такая же история и с провалившимися сюда американцами, или кто там они я точно не знаю, их двойники тоже мертвы. Причины разные, но итог один.
И, ещё один важный момент…
У американцев такая же ситуация – никто из тех, кто пришёл оттуда, не хочет возвращаться обратно.
Сергей замолчал.
Я хоть и узнал об этом «Завтра» только что, но уже сейчас очень хорошо понимаю тех, кто не желает возвращаться.
Всё, что он тут мне рассказывал, просто не умещалось в голове. И что-то в этой истории явно не сходилось. А вопросов становилось всё больше и больше.
Но вслух я задал только один вопрос:
