– Это меня устраивает. – Алиахмет Нурович даже усмехнулся. – Что касается конкретики... Пожалуйста...
Виктор Васильевич посмотрел прямо в глаза «заказчику», понимая, что длительная пауза призвана, чтобы оценить то, что будет сказано потом.
– Что вы скажете относительно знаменитого сейфа Вагиза?
– Сейф как сейф, – никак не показал своей реакции Виктор Васильевич. – Сложный, да, но можно справиться...
Перед его глазами в этот момент промелькнула картина, которую пришлось наблюдать в тот момент, когда сам Вагиз, показывая сейф, распахнул дверцу. Пачки долларов занимали там почти целую полку. Этого хватило бы на то, чтобы трижды выкупить из плена рядового Юденича. И потом, когда Вагиз расплачивался с Евсеевым за работу, он каждый раз открывал этот же сейф, словно показывал, что доллары у него не кончаются. Похвастаться Вагиз любит...
– Если можно справиться, то будем обговаривать условия. Итак...
Договорить Алиахмету Нуровичу не дал звонок мобильника.
– Я слушаю. Понял. Как прошло? Да... Я уже предупредил. Везите его туда. Я сам скоро приеду... Вместе с Русланом. И сразу позвоните Холмогорову...
Алиахмет Нурович убрал трубку в чехол и посмотрел на Руслана:
– Арби с делом справился. Дальнейшее уже на тебе лежит, сам будешь с тем мужиком договариваться.
– Я договорюсь, – пообещал Руслан.
Алиахмет Нурович повернулся к подполковнику, чтобы продолжить разговор...
Арби чувствовал себя стопроцентным охотником, умным, многоопытным, все предусмотревшим. Стопроцентный – это когда у тебя в руках оружие, а у твоей жертвы оружия нет, и она ничего не сумеет против тебя предпринять. В самом-то деле, что может этот сосунок, студентик, сделать против вооруженных и опытных парней, которых взял с собой Арби. Ничего не сможет. Он даже и пикнуть не посмеет. По рылу, по рыхлому взгляду видно, что даже сопротивления не окажет. А если и окажет, то сломать такое сопротивление проще простого.
Московский мальчик из хорошей семьи – так это называется, розовощекий, до безобразия избалованный, не знающий никогда и ни в чем отказа... Откормлен лучшими продуктами, наверное, и от черной икры порой отворачивается. И привык, что все важные дела за него решает папа...
Вот пусть папа и решит его дела в очередной раз. Это вполне по силам такому папе...
Арби невольно сравнивал этого Гошу Холмогорова со своими братьями, оставшимися в далеком горном селе. Всегда голодные, всегда готовые рискнуть ради того, чтобы что-то добыть для себя или для семьи. Вырастут настоящими мужчинами. Такими мужчинами, которые будут брать, не спрашивая, считая своим все, до чего дотянется рука. Настоящие горцы и абреки, не чета московским ублюдкам, которые способны только на то, чтобы бабушек в трамвай подсаживать. Да и то лишь в случае, если в трамвае ездят. Такие же, как Гоша, трамваем, наверное, в жизни не пользовались... Папина машина... Своя машина, как только права папа купил... И ни разу парень не приложил собственных сил, чтобы добиться чего-то в жизни. Ну, может быть, от силы в школе и в институте потом зубрил что-то... Это, по понятиям горца, не есть приложение сил...
Гоша подъехал к этому дому уже минут десять назад. Позвонил по мобиле, как хорошо видел Арби в бинокль. Хоть стекла в машине и тонированы, но даже в осеннем сумраке и при свете дворового фонаря, под которым Гоша машину поставил, видно было, как он звонил. Но в дом не поднимался. Днем он сюда же завозил подружку. Поэтому Арби сделал законный вывод – сейчас ее ждет. Долго же та собирается! Что за отношения! Арби давно бы научил свою подружку собираться быстрее. Не положено мужчине так долго ждать...
