Эти места были последним писком ущельеподобных мест, вскоре река раздвинула свои берега так, что я всхлипнул от восторженного облегчения. Не медля ни секунды, я стал смещаться влево, в пологие берега. Они поднимались плавно и торжественно, уводя в сторону от реки, куда я и шел как загипнотизированный. Лес был чисто выбрит от растительности, а так же в нем замелькали пеньки старого происхождения. Пройдя по легкой чащобе, я столкнулся с ожидаемым – дорогой. Конечно, она уже давно не имела права так называться, зато остались последствия ее – плотная почва под ней и не такие злые трава и кусты, чем я несказанно радостно воспользовался и пошел настолько быстро, насколько имел физических возможностей.
Бывшая дорога мягко планировала вниз, к невидимой реке и я прекрасно понимал куда она торопится. Это была та самая трасса с реки Флора, которая начиналась от деревни Еловой и сейчас она вела меня к Макаровке, откуда пойдет штурмовать перевал на Флору, а сюда она зашла с тыла, чтобы была возможность объесть лесные запасы выположенного участка. Я даже не видел склонов, так что создавалось впечатление слегка наклоненной равнины, этим и воспользовались стародавние лесорубы предоставив мне быстрый путь. Само собой этот фестиваль продолжался не долго и вот я уже на реке, где все еще были остатки дороги, что и дало мне в сумме быстрый километр с хвостиком.
Время прощаться. Дорожная ветка на другом берегу уходит поперек склона и я говорю ей выспренные слова благодарности. Каково это было почувствовать нестесненные возможности скоростного передвижения, после тягот сложностей ущелистого сюжета? Вы знаете? А я знаю. Это почти как превратиться в птицу.
Вновь река и ее свита, в виде травы и тайги по склонам. Тайга, конечно, молодая… Зато плотная и здоровая телом. Лет через тридцать-сорок она станет настолько спелой и сочной, что человек вновь вернется сюда пилить все, до чего дотянутся загребущие ручонки. Интересно, что в те годы не произошло трагедии и тайга довольно быстро восстановилась. Возможно в следствии недовооруженности человека тех времен, не было у него столько техники, вот и остался нетронутым лес на крутых склонах, распыляя себя по округам с высока, что и дало быстрое восстановление. А вот человек будущего будет более технически подготовлен, остается только надеяться, что и ума у него прибавится, а то местному биоценозу хана.
Окружающие сопки уже давно подперли речку, оставаясь все же намного более покладистыми, чем в том ущелье, где я едва обошел порог. До следующего крутого поворота реки, где предполагается очередное ущелье, порядка 6 км, а пока все проходимое, пусть и сурово на вид.
Иногда видны «усы» лесодобытчиков, они еще хорошо читаются и манят ступить на их территорию, ведь они уходят поперек склона в нужную сторону. Это всегда ловушка, и зная об этом, я все же ступаю на одну такую дорожку и она, полого набирая веса высоты, ведет меня вдоль речушки. Конечно, через метров триста становится понятно, что я ухожу чересчур высоко в горы и требуется либо вернуться, либо спуститься по недружественной поверхности. Возвращаться, это как ножом по горлышку, а спускаться непредсказуемо. За телами елок можно различить круть берега. Иду вдоль реки по матерой тайге и поглядываю, где же найти спуск? Может ручей какой даст возможность мягко упасть в речку? Или послабление в крутизне берега будет?
