– Как отдыхается?
– С днем Рождения, Владимир Павлович.
– Спасибо, спасибо, Ефим Тимофеевич, – Владимир Павлович ещё раз пожал протянутую Ефимом руку. – Благодарю. Вы готовы?
«Вы готовы?» относилось только к Ефиму. Трое его компаньонов, которых Палыч назначил вчера развлекать Ефима, поздравив Палыча, сели в свой автомобиль и больше не показывались. Поэтому Ефим ответил только за себя: «Готов».
– Чудно. Тогда поехали! – и Палыч забрался на переднее сиденье.
Когда остальные уместились на широком заднем сиденье, как на диване, воитель спросил:
– На базу?
– В спортзал, – ответил Палыч и, повернувшись к Ефиму, добавил: – Там всё решим.
– Понятно, – с безразличным видом ответил Ефим, сам тем временем наблюдая, что изменилось вокруг за последний час, с момента восхода солнца.
«Там всё решим» означало, видимо, что собственно разговор о делах, ради которых он прилетел в Столицу, состоится в каком-то «Спортзале». Что за спортзал? Спортсмены, тоже мне! Хотя, как сказать… Но как после столь бурной ночи можно чего-то там решить? Однако, уже узнав довольно хорошо Владимира Павловича, которого он ещё прошлым летом на Байкале для себя окрестил «Старшой», Ефим решил, что, в сущности, какая разница – они ему обещали интересную работёнку, так что, как говорится, «будем посмотреть»! А пока он глазел по сторонам, в тайне надеясь, что в спортзал нужно будет ехать мимо гостинцы «Москва» и Охотного Ряда. Тогда станет ясно – спятил Ефим или ему всё приснилось, или… А что ещё может быть или?
Как по заказу джип проскочил на Тверскую, спустился к Кремлю и немного застрял в пробке у поворота к Госдуме. «Интуриста» не было – шло строительство. «Москва» была в разобранном состоянии, обнесенная лесами. По крышам Охотного ряда слонялись «гости нашего города» разглядывая фонтаны и грузинскую «архитектуру малых форм». Биотуалеты функционировали – к ним стояли небольшие очереди.
Владимир Павлович (Старшой) повернулся к Ефиму.
– Как настроение?
– Нормально, – ответил Ефим.
– Уставший ты какой-то.
– Будешь здесь… Всю ночь не спать… А «Россию» уже разобрали? – на всякий случай спросил Ефим.
– Ещё не всю! – непонятно, шутит он или говорит действительно именно о гостинице, ответил Старшой. – А что?
– Да так – интересно. Я там, вообще-то, часы забыл.
Владимир Палыч загадочно улыбнулся, кивнул и отвернулся к водителю, сказал ему:
– Включи музыку, пожалуйста.
– Слушаюсь, – почему-то ответил (штатский с виду) водитель и нажал на кнопку дорогущей магнитолы.
Из динамиков полилось:
«Жизнь, ни то, чтоб спесь —
Такая сладкая стать…
Кстати, на всё наделать
И спать. И спать…»
Ефим вздрогнул. Посмотрел на соседей.
Те безразлично смотрели вперед, почти кимарили.
Краем глаза Ефим заметил, что Владимир Павлович смотрит на него в зеркало заднего вида. Хотя, по идее, там должен был быть виден только глаз (или два) водителя.
Владимир Павлович заметил взгляд Ефима, поэтому, наверное, спросил:
– Кашин нравится?
– Да, – однозначно ответил Ефим.
Ему не хотелось много говорить – что-то казалось здесь ни так – уж слишком всё они в цвет гутарят. И голова начинала болеть.
– Вслушайся в слова, – посоветовал Владимир Павлович. – Молодец парень – гуру как-никак.
– Гуру?
– Да, – однозначно ответил Старшой и замолчал, отвернувшись.
– Ты где-то куртку уже порвал? – зачем-то спросил, сидевший рядом, Андрей Валентинович, показывая пальцем на плечо Ефима.
