«А какое мне дело до них теперь? Кто я – офицер побитой армии, которого самого могут вздернуть на первом же суку?» – размышлял Дарк, уверенным армейским шагом следуя за стражником.
* * *
По пути он пытался представить, как выглядит главный королевский лесничий, человек, внушающий уважение лесному люду и одновременно заставляющий считаться с собой знатных вельмож и прочих дворцовых прихвостней; человек сильной воли, звериной силы и хитрого изворотливого ума. Приложив все усилия, чтобы объединить эти весьма противоречивые черты в одном человеке, Дарк представил образ двухметрового бородача крепкого телосложения, держащего в руках огромный двуручный топор. Богорт не обманул его ожиданий, за исключением того, что топора у него в руках не было.
Он увидел Старшого сразу, как только переступил порог большой залы с высокими бревенчатыми сводами и громадными, в человеческий рост, окнами. Стены были обвешаны звериными шкурами и прочими охотничьими трофеями: головами медведей, кабанов, оленей и жуткого вида пресмыкающихся. В центре стоял широкий дубовый стол, на одном конце которого лежал недоеденный окорок и стояли кубки с вином разной степени наполненности, на другом конце была свалена куча всевозможного оружия, начиная от изящного инкрустированного кинжала и заканчивая дубиной, напоминающей по размеру таран. Как раз посередине, между остатками недавнего ужина и импровизированным арсеналом, сидел рыжий кудрявый великан, напряженно размышляющий над содержанием какого-то письма и крутящий в руке изрядно обгрызенное гусиное перо. Чуть позади стола стоял невысокий жилистый человек в мундире королевского глашатая. Увидев форму имперского офицера, он широко раскрыл рот и изумленно выпучил глаза.
Видно, на Богорта все же снизошло озарение, быстрым росчерком пера он дописал письмо и запечатал свиток сургучом. Получив долгожданный ответ, глашатай отвесил почтительный поклон Лесничему и быстро проскользнул к двери. Уже переступая порог, он был остановлен звучным басом лесного великана:
– Конрат, ты его не видел… ни его, ни тех, что у кузни… Меня знаешь, шутить не люблю!!!
Когда дверь за посыльным закрылась, великан повернулся лицом и окинул Дарка острым, оценивающим взглядом.
– А я думал, ты посолидней будешь. И как это тебе удалось – Щука с братьями завалить, да еще голыми руками? Колдун, шо ли?
– Никак нет, да и руками-то только одного, последнего…
– Чо стоишь, садись да из кувшина пивка плесни, разговорчик имеется. Токмо сразу те скажу: ты дворянин, мне тоже баронский титул пожалован, но мы в Лесу и говорить по-человечески будем, то есть просто и без выкрутасов. Хитрости, уловки и прочие реверансы для дворцов оставим. Коль чо не ясно, спроси сразу, отвечу.
Идея поговорить «по-простому» была воспринята с воодушевлением. Если честно, то «при дворцах» Дарку так и не удалось побывать, как там разговаривают, он не знал. Конечно, пару раз слышал вычурный слог заезжих в армию чиновников, но повторить эти красноречивые изъяснения он точно бы не смог. «Не ясно» ему было все, то есть сама лесная жизнь с ее странными правилами и законами. Он только соприкоснулся с ней, только начал ощущать, но вряд ли Богорт за пару минут мог бы объяснить что-то. Жизнь вообще нельзя объяснить, ее можно только прочувствовать. Поэтому, не тратя времени на напрасные разговоры ни о чем, то бишь «о жизни», Дарк напрямую задал два, как ему казалось, самых важных вопроса: «Почему возник такой живой интерес к его скромной персоне?» и «Что вообще от него надо?». На первый вопрос Богорт ответил сразу, они не успели даже осушить по одному кубку, второй – стал темой для долгого разговора.
