– Огромная ошибка с твоей стороны!
– Чудовищная. Но факт есть факт: не запланировал. И на днях вдруг осенило: придумывать жизнь нельзя, её нужно жить.
– А меня ты не придумал, а нажил.
– Почти. Ты придумала меня. Впервые в жизни меня кто-то выдумал! Как же я могу предать тебя?
– Я тебя придумала?
– Конечно. Я раньше был обыкновенным студентом, до которого никому не было дела, кроме коменданта общежития. И вдруг меня замечает незнакомая девушка, хотя вокруг бродят толпы других студентов, в том числе более высоких, умных и сильных, чем я. Единственно возможное объяснение – она меня придумала. Разве нет?
– Честное слово, ты сам понимаешь, что сказал?
– Не очень. В голове всё перепуталось. Что ты собираешься мне ответить?
– Потерпи немножко. Что же мне, вот так сразу ляпнуть, что в голову придет? Здесь подумать надо.
Ира мстительно думала те самые три дня, которые в самом начале собирался с мыслями Игорь, замкнув композицию их отношений в некое совершенное целое. Но в конечном итоге, по миновании всех необходимых промежуточных стадий, уподобилась жене декабриста и отправилась за своим честным молодым мужем в Сибирь.
Теперь Саранцев смотрел на свою жену и думал об их общем прошлом, пытаясь понять главное из непонятого.
– Пока ничего не происходит, я предлагаю всем успокоиться и не производить впечатления преступников, укрывающихся от правосудия. Всем своим подружкам и приятельницам, их дружкам и мужьям не говорите ни слова. Сейчас приводите себя в порядок и являйтесь в столовую завтракать. И прошу впредь избавить меня от истерик.
Игорь Петрович развернулся и вышел в коридор, но жена освободилась от объятий дочери и метнулась вслед за ним:
– Подожди!
– Ира, я уже всё сказал: возвращайся к себе и готовься к завтраку. Слишком много посторонних людей находятся в курсе наших личных проблем, незачем увеличивать их количество.
– Подожди! Подожди, посмотри на меня.
Саранцев остановился и недовольно обернулся, встретив потерянный взгляд жены.
– Пообещай мне… Пообещай…
– Ира, здесь не место и не время. Давай не будем разыгрывать мыльную оперу.
– Пообещай… Пообещай, что будешь отцом, а не президентом. Ты говоришь страшные вещи, я боюсь тебя. Мы со Светланой можем уехать куда-нибудь за границу, ты только скажи заранее, если решишь отдать ее… на заклание.
– Ира, успокойся. Никто не собирается рубить нашей дочери голову, приди в себя.
Игорь Петрович силой затащил жену в одну из комнат, стремясь уйти от взглядов обслуживающего персонала, появившегося в коридорах резиденции с началом рабочего дня.
– Слушай меня внимательно и запоминай. Мы здесь не одни, на нас постоянно смотрят. Ты должна вести себя, как обычно, не привлекая внимания посторонних. Тебе следует понять очень простую вещь: если своим поведением ты возбудишь любопытство людей, среди которых много женщин, ты навредишь Светлане. Пока они ничего не знают, но ты побуждаешь их задавать вопросы. Ты хорошо меня поняла?
– Но ты… ты так себя ведёшь… Я боюсь, я по-настоящему боюсь.
– Ира, прекрати. Прекрати раз и навсегда. Неужели я должен тебе объяснять очевидные вещи, как и Светке! Я не древневосточный деспот, я не владею страной, как частной собственностью, пойми наконец. Есть много разных факторов, не подвластных моему влиянию. Повторяю в десятый раз: сейчас для нас всех самое главное – не изменить ситуацию к худшему.
В помещении пахло пылью и грязной сыростью, Игорь Петрович с некоторым удивлением огляделся и понял, что затащил жену в какой-то тёмный чулан, куда в любой момент может войти уборщица и подумать о них невесть что. Он засуетился и неуклюже выскочил в коридор, споткнувшись по пути о швабру и бросив жену в одиночестве.
