- Да, а что? – насторожилась я.
- Я юрист, представляю интересы, - тут он неразборчиво произнес какие-то кавказские имя и фамилию, которые я не разобрала. – Пришел по поводу несчастного случая. Мы можем поговорить?
- Ну давайте попробуем, - нехотя согласилась я. – Только я неважно себя чувствую.
- Мы быстро, - пообещал юрист. – Лучше здесь, чтобы вашим соседкам не мешать. Простите, вы не могли бы нас оставить? – повернулся он к Денису.
- Не мог бы, - отрезал тот и прислонился к стене, скрестив руки на груди. – Я вам не помешаю.
- Ну ладно, - мужчина поджал и без того тонкие губы и посмотрел на меня. – Суть в том, что вы пострадали по своей вине, поскольку переходили дорогу вне зоны пешеходного перехода. Поэтому…
- Поэтому ей все равно полагается возмещение ущерба здоровью, - перебил его Денис. – Ваш клиент управлял средством повышенной опасности. К тому же ехал ночью с выключенными фарами. И удрал с места происшествия, не оказав помощь пострадавшей. Это оставление в опасности, статья сто двадцать пятая Уголовного кодекса, лишение свободы до года.
Интересно, как его нашли, подумала я. Того типа, который меня сбил. Хотя таксист мог сказать гаишникам точное время, когда все произошло, а через сто метров перекресток, где наверняка есть камеры. Но Денис-то, Денис!
- Вы можете обратиться в страховую компанию за возмещением ущерба, - юрист демонстративно проигнорировал его слова. – Но вам или откажут, или выплатят копейки. Медицинскую помощь оказывают по полису ОМС, а утраченный заработок оплатят по больничному листу. К тому же ущерб здоровью легкой степени. Судебные дела такого рода длятся годами. Мой клиент предлагает вам тридцать тысяч, если подпишете заявление, что не имеете претензий.
- Не вздумай, Альбина, - Денис посмотрел на него таким тяжелым взглядом, что мне стало не по себе. – Он тебя элементарно разводит. В больнице ты пробудешь не меньше трех недель, а это уже не легкий вред. Больничный в оплату ущерба не входит. По ОСАГО верхний предел возмещения сто шестьдесят тысяч, на деле платят меньше, но все недостающее прекрасно взыскивается через суд, и довольно быстро.
- Как хотите, - юрист возмущенно вздернул подбородок. – Но если мы докажем, что вы умышленно бросились под машину, то не получите ничего. А мы докажем. Плюс выдвинем встречный иск о повреждении транспортного средства тысяч на триста.
- Вы уйдете сами, или помочь?
Денис спросил это спокойно, не повышая голоса, но юрист решил не рисковать. Поднялся и быстрым шагом направился к лифту, не сказав больше ни слова.
- Если появится еще раз, вызывай медсестру с поста, а та пусть зовет охрану, - Денис закатил меня в палату и выгрузил на кровать. – А когда выйдешь из больницы, я тебе дам телефон хорошего специалиста по таким делам. Раньше все равно смысла нет, пока на руках не будет медицинских заключений и полной росписи затрат на лечение.
- Спасибо тебе, - у меня вдруг защипало в носу.
- Не за что, - он наклонился и поцеловал, едва коснувшись губ, все так же прилично-целомудренно, как это делают на публике. – Все, Аль, мне уже пора. Вечером еще загляну. Отдыхай.
*Неточная цитата из песни Виктора Цоя "Кончится лето"
9. 8
Как он его спровадил! Я, по правде, растерялась, потому что никогда ни с чем подобным не сталкивалась. Нет, ну понимала, конечно, что тридцать тысяч – это шляпа какая-то, развод чистой воды, но даже в голову не могло прийти, что кто-то может обвинить меня в попытке самоубийства. Я иду с чемоданом, в сумке распечатанный билет на самолет – и вдруг стукнуло покончить с собой, именно под этой машиной. А уж умышленная порча – и вовсе абсурд. Но что, если и правда смогут?
