– А других локации и времени у нас, возможно, и не будет, – на удивление мгновенно как-то расслабившись, я прильнула к нему.
– Будет. Потому что я хочу тебя, Лиска. Даже сейчас, когда вообще не до того и весь болю трындец как. Но хочу вот прям всем нутром. Поэтому у нас будет и другое место, и потом. В грязном подвале, на вонючих тряпках, вероятно, уже мертвых людей никакого первого раза не будет.
– Ну у тебя-то он не первый, – возразила упершись лбом в его плечо. Без всякой злости уже. Какое мне сейчас и тут дело и до всех его прежних побед, и до невесты? Это все в другой жизни. – И учитывая положение дел, скорее всего, не последний.
– А вот об этом мы думать не станем. Просто зацени, какой я молодец и заботушка, потому что у меня встал только что намертво… – И он для подтверждения своих слов скользнул пальцами по моей руке, находя кисть, и прижал ее ладонью к своему паху, где и правда внушительно выпирало. – Но я не стану пользоваться твоим охеренно заманчивым предложением. Хотя бы потому, что мы не в сраном голливудском фильмеце, и я точно знаю, что тебе так-то ходить будет больновато какое-то время после. И в принципе, такая это дурная тема – избавиться от невинности перед лицом возможной смерти. Она хороша только для парней, поверь и то, если повезет с партнершей и не облажаешься от нервяка.
– Смотрю, у тебя обширные познания в области потери девушками их невинности и последствий этого. Или ты просто сильно льстишь своему размеру. – Ну не вышло удержаться от шпильки – натуру совсем не перешибешь ведь.
– Ты мой размер видела и даже нежно пожимала. Было суперкруто, кстати. – Он толкнулся бедрами, вжавшись в мою руку твердостью сильнее, выдохнул с шипением сквозь зубы и отпустил. – Помнишь, м?
Вот же гадство! Конечно я помнила! И даже отчетливее, чем было уместно в нашем положении. Тут такое, а у меня в низу живота кто вроде все в кулаке несколько раз сжал и отпустил, и от этого так… сладко и голодно, что ли.
– Ага, считай, съехал с темы, – буркнула я, тщетно скрывая прорезавшуюся хрипотцу.
– Именно это и сделал. Потому как наша действительность такова: у меня было много девушек. У тебя буду только я. Ничего тут уже, походу, не поделаешь.
– Знаешь, в других бы обстоятельствах я бы как минимум поржала, но скорее бы тебя просто послала с твоими заявами на мою свободу, но боюсь, в этих ты очень даже прав. Если мы живыми не выйдем, то так все и сложится. Других не будет ни у тебя, ни у меня по независящим от нас же причинам.
– Да ладно! Побольше оптимизма и уверенности в себе, Лиска! Их не будет, потому что и другой такой, как ты, нет, и второго такого, как я, не сыскать.
– Угу, все люди неповторимы. И хорош об этом! Ты мне расскажи лучше, каков наш план.
– Он прост до безобразия из-за отсутствия пространства для маневров. Мы немного подождем, пока эти наши сторожа не упьются хорошенько, чтобы реакция была уже не та, а потом станем молотить в двери и требовать воды или пожрать. Мы же типа избалованные детки из богатых семей и терпеть лишения не приучены. А как придут, и дверь откроют, станем действовать по обстоятельствам. Нам главное вырваться.
Пить, вообще-то, и правда хотелось очень сильно, а сейчас, как Антон сказал, так и еще больше приспичило. Я сглотнула сухим горлом и поелозила во рту языком.
– А если не придут?
– Придумаем еще что-нибудь.
– Оптимист ты. Изрядно помятые мажор и бродячая дворняжка против двоих здоровенных амбалов. Какова вероятность успеха?
