– И ты, Артур, туда же?!
– Да что вы все орете? – возмутился Сергей, и дом дрогнул. И стало тихо. Только тихо и грустно осыпалась штукатурка с разрушенной стены.
Сергей вздохнул. Ответов он так и не получил, Иван снова впал в задумчивость.
– Так, – снова рявкнул он. – Пошли разгружать еду, у меня в машине ее на полк. Жалко, пропадет по жаре. Все вместе. А потом мы с Ванькой пойдем стрелять.
Вот тут тенор посмотрел на него испуганно.
– Думаешь, я поставлю перед тобой Леву с яблоком на голове? – заржал бас. – Хотя, если карабин зарядить солью…
– Да пошли вы! – заорал и Лева. – Можно подумать, я вреда кому хочу. Все такие молодцы – никому уже и денег не надо. Вот они сами собой возьмутся. И на рояли, и на квартиры, и на прочие…
– Так что не сказал-то? – неугомонный Артур возопил из-за соседней стенки.
– Сначала пожадничал. Там условия – закачаешься, – признался Лева. – Потом не знал, как сказать.
Машину они разгрузили. И ушли с Иваном в тир.
– Утром решишь, – вздохнул бас.
И тенор согласно кивнул.
Выгуливались они с Иваном до самой темноты. Тот не так стрелял, как показывал фотографии. Рассказывал, какой это кайф быть со своими, которые засели на даче. Сергей улыбался, думал о своей рыжей… Когда вдруг ее и увидел.
– Карина?
Женщина обернулась. И в первое мгновение ему показалось, что он ошибся. Слишком хотел – вот в сумерках и принял незнакомку в офисном льняном костюме за рыжую бестию. Но в женщине на скамейке, что сидела, уставившись в пустоту, не было огня. Не было жизни. Словно призрак. Но… это была она.
– Карина? Что случилось?
Иван посмотрел на него с удивленной насмешкой, словно увидев что-то новое, неожиданное.
Сергей подошел к женщине, обнял ее. Она рванулась от него, не так даже, как на качели, когда он попутал явь и сон. А зло, отчаянно.
– Карина, тише. Это я. Тише.
– Сережа, – прошептала она. И расплакалась.
9. Глава девятая
– О, времена. О, твари.
– Может быть, нравы?
– Может быть. Хотя, нет. Твари
(С) Великий и могучий Интернет
Карина
Я не могла успокоиться. И уговаривала, и за щеку себя изнутри кусала – ничего не помогало. Слезы как катились градом – так и продолжали. Ровно с того момента, как я почувствовала себя в безопасности в сильных теплых руках. Вдохнула запах, ставший… родным. Когда? Почему? Зачем?..
И… вот теперь я рыдала так, что, похоже, центральному парку города Сочи грозил потоп. А Серому – истерзанная нервная система. И очередная испорченная футболка.
Он гладил меня по голове, прижимал к себе, бормотал что-то успокаивающее. А потом вдруг тихо и отчаянно спросил у кого-то:
– И что делать, Вань?
Значит, моему истеричному позору был еще один свидетель. Жуть!
– Мороженое? Не знаю… Клубничное девочки любят… – донесся до меня мягкий, звучный, красивый, но очень смущенный голос.
Я все же скривилась – не на голос, нет. Хотя перед посторонним человеком было жутко неловко. Ну, если подумать, то и перед Серым тоже. Вообще, зареванная физиономия и состояние истерики, которую ты не можешь контролировать – это в принципе не воодушевляет. Но мороженое как успокоительное. Да еще и клубничное…
– Может, лучше пострелять, – пророкотал над моим ухом Серый. Неуверенно.
– Да! – вырвалось у меня.
Как-то подозрительно сладострастно. Должно быть, чересчур, потому что Серега рвано вздохнул. И прижал к себе что было силушки молодецкой. Ой. Ого-гой. В смысле, он извращенец – хотеть зареванную меня. Но… приятно.
