Ещё раз бросив взгляд на входную дверь, я… направился на кухню.
Сев на подоконник, на котором так любила вечерами сидеть девушка после того, как укладывала Василису, я посмотрел на своё отражение в окне. И усмехнулся.
Я уже не могу уйти. Не получается. И сопротивляться своим чувствам и желаниям я не хочу…
Когда я очутился здесь, в её квартире в первый раз, я даже ненадолго растерялся. Всё здесь было таким крохотным, но уютным и… тёплым. Безумно вкусно пахло. Василиса была одета в красивое платьице. А вот Маш’ша не хотела выделяться. Стеснялась, боялась меня. Однако не так, как до этого, а просто опасалась. И хотела, чтобы я ушёл. Да, девушка явно не желала, чтобы я принимал то приглашение её дочки. Я знал об этом. Понимал. Но то был слишком хороший шанс ускорить этап нашего знакомства, чтобы отказываться. Да и гнев на меня лишь помог быстрее растопить лёд, что сковывал Маш’шу. А её недовольство своим согласием, я знал, как уменьшить. Это было совсем не сложно.
Я сразу заметил, кто главный для девушки. Все эти «котики» повсюду, Василиса, одетая, как маленькая принцесса. Для Маш’ши дочь была центром её жизни. Поэтому мне надо было первым делом наладить контакт с Лисёнком. И это оказалось совсем не сложно – безумно общительная кроха. Открытая. Добрая. Которой я сразу понравился. И дело было даже не в игрушках, что я ей подарил. Дети они… они всё чувствуют – подсознательно понимают, кто к ним хорошо относится. И Василиса всё сразу поняла. А Маш’ша, видя моё отношение к её дочери, которую беззаветно любила, как настоящая мать, сдалась. Забыла про гнев, злость. И расслабилась.
А мне тогда было так хорошо в их компании, что я забыл, кто я на самом деле такой. Откуда. Просто наслаждался этими мгновениями теплоты и уюта.
То и дело я всё ненароком тогда представлял, что мой Рэн, ещё когда он был маленьким, сидит сейчас с нами рядом. Его глаза так же сверкают, как и у Лѝсы. Он хохочет. Играет и веселится с нами…
Ну почему его мать не такая, как Маш’ша? Почему она была холодна с ним? На то, что Нара’Ариш ненавидела меня, мне было плевать… Но за что она поступала так с сыном? Я никогда не забуду, как он сидел рядом со мной на всех этих званых ужинах и грустил. А мать не обращала на него внимания…
Прости, Рэн. Я старался, как мог. Но был, наверное, ещё слишком молод, чтобы стать отличным отцом. И мне так жаль, что у тебя была не такая мать, как Маш’ша.
Определённо точно, будь мне тогда, как сейчас, я никогда и не женился на Нара’Ариш. Однако в то время мне пришлась по вкусу её красота. Её дикий норов. Поэтому, взвесив все плюсы, что получу от этого брака, главный из которых: мои противники станут моими родственниками, я взял в жены Нара’Ариш. О какой-то любви между нами сразу не было и речи. Но мы поддерживали нейтралитет. И даже сохраняли друг другу верность.
Потом родился Рэнар.
Когда я увидел его впервые, ощутил, как формируются невидимые драконьи нити, связывающие нас, меня охватило что-то прежде неведомое. Чувство безумной любви к этой крохе.
Каждую свободную минуту я старался быть с ним. Был бесконечно счастлив, когда сын мне улыбался. Смеялся. Хватался своей крохотной ручкой за мой палец и тянул его в рот. Чувствовал себя самым счастливым, когда он произнес «папа». Когда заговорил. Он был для меня всем… И я был для него всем… А вот Нара’Ариш, наоборот, с каждым днём отдалялась от него всё больше. И чем больше Рэн становился похожим на меня, тем сильнее портились наши отношения. А вскоре она наплевала на все правила и приличия. Забыла, что у неё есть сын.
