- Влад! – сделав «страшные» глаза, шикнула Римма, оттягивая парня от выхода.
Надя сочувственно улыбнулась и протиснулась в узкую прореху двери.
- Да пусти ты! – Злобин выдернул руку и выбежал в коридор следом за удаляющейся девушкой.
Белобрысая макушка мальчика торчала из-за её плеча: увидев знакомое лицо "папы", ребёнок обиженно заплакал.
- Подождите! Вы Надя? - Влад догнал сотрудницу у лестницы и растерянно улыбнулся: – Пожалуйста, не обижайте его, хорошо? Он любит слушать музыку в телефоне, и такую, знаете, заводную карусель с зайчиками. У вас есть? Я могу привезти!
- Всё будет хорошо, не волнуйтесь, - мягко улыбнулась Надя и, шустро перебирая стройными ножками, сбежала по ступенькам вниз.
Плач ребёнка эхом разносился по пустым коридорам, мальчишка беспрестанно хныкал, и Влад был готов поклясться – осознанно тянул к нему ручки, словно умоляя забрать из этого ада.
Забрали. Взяли - и унесли.
Ещё две недели назад он мечтал об этом, и представься ему возможность избавиться от ребёнка тогда - он бы не раздумывая это сделал. Но сейчас… сейчас всё слишком изменилось.
Спустя пару минут внизу хлопнула дверь, и плач стих. Влад остался совсем один.
- Злобин! А ну, иди сюда! – выглянула из кабинета Римма, зазывая рукой обратно.
Тот даже не шевельнулся: прислонился спиной к прохладной стене, уткнувшись взглядом в красочный плакат.
«Каждому ребёнку нужен дом». Папа, мама и малыш с лучезарными улыбками бегут по цветочному лугу. Радость, счастье, любовь. А внутри него самого - зияющая дыра и свербящее ощущение, что он лезет в непроходимое болото, вязнет в трясине по самое не хочу.
Куча бюрократических заморочек, бесконечные суды, бумажная волокита... И не факт, что после всего этого ребёнка ему оставят.
Может, вот эти сопливые эмоции - всего лишь сиюминутная блажь? Желание сделать что-то наперекор? Себе, «крокодилихе», матери, да тому же Бабону! "Ах, вы так вот, да? А я вот так! Вы думаете, я не способен воспитать ребёнка? А нате, выкусите!".
Для чего это всё? Зачем? Сейчас найдут эту Лизу, она заберёт ребёнка обратно, и куча нервных клеток будет потрачена впустую! Да и какой из него отец?
Факты - вещь упрямая, и все до единого были против него. Но где-то там, в грудной клетке, что-то болезненно сжималось и давило. Плач ребёнка звенел в ушах, а в глазах пощипывало, совсем как тогда, много лет назад, когда на утренник в детском саду родители пришли ко всем, кроме угрюмого Злобина Влада...
Нет, мама, я не олух, я - тряпка.
- Злобин, мать твою за ногу, оглох? Кому это надо вообще - тебе или мне? – Римма грубо дёрнула его за футболку, таща в сторону кабинета. – Идём, старая карга хочет с тобой поговорить, бумаги там какие-то надо подпи… - резко осеклась, залившись пурпурной краской: прямая как палка сотрудница опеки торчала в дверях, внимательно прислушиваясь к разговору. – Ну ты это… я тебя в машине подожду… - вогнувшись в пол, Римма пулей сквозанула мимо, оставив Злобина расхлёбывать эту кашу в одиночку.
19. Часть 19
***
Влад крепко сжал ладонь. Медленно раскрыл. Маленькая резиновая собачка подпрыгнула в руке, издав протяжный жалобный писк.
Жёлтая, с покоцанным носом.
Римма вопросительно повернула голову на Антона, тот выпятил нижнюю губу, пожав мясистыми плечами. Не зная, что сказать, ребята топтались у входа в комнату, наблюдая за ссутулившимся Злобиным. Тот сидел на краю в кои-то веки убранной кровати, у ног - набитая до отказа спортивная сумка и несколько пузатых бумажных пакетов из Ашана.
