Захожу в крошечную кухоньку, быстро достаю белую чистую кружку. Тыкаю кнопки кофеварки.
Совершенно не понимаю, как вести себя с начальством. Возможно, все проще. Они меня пожалели, я просто должна быть хорошим сотрудником, а наше прошлое так и осталось в прошлом?
Просто однажды я пришла домой, а в гостиной уже стояли наши чемоданы. Мама сказала, что пыталась, но у нее не получилось.
Мне тогда было шестнадцать, я совершенно не поняла: что пыталась и почему не получилось.
Но мы уехали в съемную квартиру, потом мама взяла ипотеку. Она использовала для первого взноса средства, вырученные за продажу нашей старой квартиры.
После смерти папы мы просто не могли там находиться.
Мама брала деньги с этого счета только на что-то важное. На мои кружки, репетиторов. Она учила, что нужно встать на ноги, а уж потом думать о мальчиках.
Но какие мальчики с такой внешностью?
Лет до двадцати я выглядела как пацан. Тощая, бледная. Ни груди, ни задницы. Природа отыгралась на мне конкретно, потому что родители у меня красивые.
Единственное, с чем повезло — это волосы. Они были длинными, густыми и блестящими. Почти белыми.
Потом я немного округлилась. И мужчины стали засматриваться. Но я помнила, что сначала учеба, а потом карьера.
И до устройства в тот роковой офис у меня не было близости. Да… насильник стал моим первым.
— Так, американо с двумя ложками сахара, — вспоминаю наставления Веры, отгоняю гадкие воспоминания.
Быстро делаю кофе. Затем выхожу. Я должна взять себя в руки. Сверлю взглядом поднос, резко распахиваю дверь, как вдруг…
Врезаюсь в твердое тело, чашка с горячим напитком летит прямо на белоснежную рубашку…
— БЛЯДЬ! — слышу рычание над головой, каменею, зажмуриваюсь.
Поднос падает вниз, ударяет прямо по ноге мужчины. Он сгибается пополам.
— Босс! Ты куда смотришь, идиотка?! — к нам подлетает брюнетка, отталкивает меня. — Вы в порядке, Егор Борисович?
Егор…
Ой, мамочки! Это же генеральный! Вжимаюсь в стену.
— Тося? — слышу сдавленный хриплый смешок, от которого по телу проносится странная дрожь.
Во все глаза смотрю на второго сводного.
— Это ты? — он вдруг ухмыляется, затем встает и отмахивается от прыгающей вокруг него помощницы. — Да отстань ты от меня! Нормально все! Иди, работай.
— Это было эпично, Антонина, — в дверях появляется Олег Борисович, на его лице играет веселая улыбка, — так ему! За вчерашнее!
— Теперь мы квиты, — хмыкает Егор, осматривает свой дорогущий деловой костюм, — ему пиздец.
— Простите, пожалуйста! — бросаюсь собирать осколки чашки.
Беру поднос, складываю туда следы своего позора. Вот же неуклюжая!
— Забей, уборщица придет, — Егор берет меня за локоть, я тут же вся деревенею.
— Я сама! — вырываю руку, продолжаю прибираться. — Где у вас тут швабра…
— В обязанности помощницы директора не входит мытье полов, — закатывает глаза брюнетка, — кем ты работала до этого? Уборщицей?
— Лена, у тебя нет работы? Кажется, контрагенты должны были прислать договор, — почти рычит Егор.
— Да, Егор Борисович, — она испепеляет меня взглядом, — простите.
Цокает каблуками ко второму столу. Плюхается в кресло и начинает печатать. Периодически злобно зыркает на меня из-за экрана монитора.
— Я так понимаю, это мой кофе? Был… — хохочет Олег Борисович, а я заливаюсь краской.
— Простите, я сейчас другой сделаю, — почти шепчу.
— Да не надо, — отмахивается, — к тебе сейчас придет наш специалист техподдержки, настроит рабочее место. А кофе вообще вредно…
