– А что насчет сенатора? – спросила я, затаив дыхание.
Розали посмотрела на Мерлина.
– Мы могли бы убрать его, но это попадет в новости.
Мерлин отпрянул.
– Мы не можем вести расследование или обратиться к твоему отцу, чтобы нанять убийцу.
Он был прав, и это выводило меня из себя.
– Как думаешь, я могла бы это сделать?
Глаза Мерлина расширились, Элла напряглась, а Розали откровенно рассмеялась.
– Я люблю тебя, Алана. Уверена: у тебя есть пистолет, и не сомневаюсь, что ты смогла бы пробраться в его дом. Но ты не сможешь выстрелить. – Ее голос смягчился, как и взгляд голубых глаз. – Ты не убийца, и это хорошо.
Верно. За таких женщин, как я, убивают другие. Я мысленно вернулась к похоронам парня, с которым целовалась. Мы с братом стояли недалеко и наблюдали, как его мать с криками бросалась на гроб.
– Это сделала я? – прошептала я, и тошнота подступила к горлу от ужаса, охватившего мое юное сердце.
Грег пожал плечами.
– Может быть, да, а может, и нет. Его могли убить, даже если бы он просто посмотрел на тебя. Но я хочу, чтобы ты осознавала, что происходит, когда ты выходишь за рамки дозволенного. Больше не целуй сотрудников. В следующий раз это будет твоя вина, Алана.
Это урок, который я была вынуждена усваивать ежедневно. Когда я разочаровала отца еще раз, мой любимый колли Макбет исчез. На мои вопросы о нем никто ничего не ответил. Возможно, пес просто сбежал, но выяснить правду было невозможно.
Элла набрала комбинацию на клавиатуре и вывела на дальний экран фотографию двух маленьких девочек.
– Кстати, о специальном спасении… Ана и Эбби Клостцки. Их мать и отчим только что попали под следствие по обвинению в жестоком обращении с детьми в Чикаго, но конкурирующие эксперты в зале суда поругались, и девочек вернули извращенцу.
С фото на меня смотрели малютки примерно пяти и шести лет с красивыми черными кудряшками, светло-карими глазами и измученными лицами.
Я почувствовала их боль.
– Их обследовали? – спросила я, задохнувшись.
– Да, – сказала Элла. – Социальный работник, врач и психотерапевт обнаружили следы жестокого обращения. Отчим – дальний родственник судьи, хотя это не разглашается. Я с трудом откопала эту информацию.
Я сглотнула.
– Сначала попробуйте подкупить родителей. – Меня всегда поражало, как часто люди отказывались от близких ради денег.
– А если это не сработает? – спросил Мерлин.
– Выкрадите их, – ответила я. – У нас есть несколько убежищ, специально предназначенных для детей, подвергшихся насилию. – Я достану деньги.
Мерлин повернулся на стуле лицом ко мне и поправил бабочку.
– Ты уверена, что средства будут поступать?
Мы избегали этой темы уже несколько месяцев. Хоть я и владела трастовыми фондами, оставленными мне матерью и другими покойными родственниками, их попечителем был отец и у него была возможность замедлить поступление денег на мой счет, если бы он того пожелал.
Элла последовала примеру Мерлина и развернулась ко мне.
– Сегодня был опубликован новый отраслевой отчет. «Аквариус» находится на последнем месте среди четырех гигантов соцсетей, что не очень радует. Чем ниже ты падаешь, тем меньше твои… сила и возможности.
Она успевала думать и о компании, и обо мне.
– Я знаю.
Розали прикусила пухлую нижнюю губу.
– Может, у них появился какой-то маркетинговый план и поэтому они вызвали тебя на заседание?
– Могу только надеяться, – прошептала я, чувствуя в глубине души, что все не так просто. На тот момент моей единственной целью было спасти как можно больше людей. – А как у нас дела с дешевым жильем в Грузии?..
