И все из-за того, что парень из прошлого написал мне шесть слов.
Шесть слов. Спустя шесть лет. Шестого июля.
Кто-то готовит апокалипсис? Королев в курсе? Решил найти меня и вымолить прощение?
Да что он там пишет?!
Ой. Все. Уже не пишет.
В смысле? И что теперь?
Таращусь на экран. Егор в сети. Мобильный интернет в порядке. Сигнал отличный. А у меня осталось лишь одно деление – связь с реальностью теряю.
Ладони мокрые и подмышками тоже стало влажно. Мысленно свайплю влево – отставить панику.
— Спокойно, — убеждаю себя. — Просто напиши ему “привет”. Это не сложно.
Я: Привет.
Получил, прочитал, печатает.
Егор Королев: Ничего, что я пишу тебе среди ночи?
Я: Нет.
Егор Королев: А в принципе?
Я: Что тебе нужно?
Егор Королев: Можно тебя набрать?
Я: Ты же не любишь телефонные разговоры.
Егор Королев: Ты помнишь… Так… можно?
Перечитываю нашу стремительную переписку, где я пропустила половину букв. Он, что, спрашивает разрешения позвонить мне? То есть, он хочет это сделать?
Печатаю ответ, тут же удаляю, и даю согласие.
Я: Зачем? Ок.
Приложив ладонь к груди, пытаюсь удержать ноющее сердце внутри.
Нет, это не отек.
Собираю консилиум остатками рассудка. У меня делирий. Его неизученная форма.
От неожиданности я подскакиваю на диване.
Входящий видеозвонок.
Боже, что он делает?!
Смахнув значок, отклоняю вызов и набираю в мессенджере.
Я: Не по видео!
Увидеть Егора прямо сейчас – это слишком. Я не готова! К тому же я сижу совершенно голая под пледом.
Егор Королев: Прости…
Едва успеваю прочесть ответ, как он перезванивает.
Прикрыв глаза, подношу телефон к уху. Пару секунд вслушиваюсь в тишину в динамике.
— Здравствуй… Солнце… — хрипло приветствует меня Егор в только ему присущей, уникальной манере.
Моя грудная клетка дергается вперед, будто мне дефибрилляцию делают. Сердце тормозит и перезапускается, толкая кровь огромными порциями.
Пульс гулко тарабанит по перепонкам.
Я думала, что забыла, как красиво рокочет его голос, клянусь.
Но, черт, это и правда он. Хоть и звучит более низко и мужественно, голос Егора я ни с каким другим не перепутаю.
И это глупое прозвище… Почему из его уст оно не звучит нелепо даже сейчас?
Сглатываю ком в горле, медленно выдыхаю через рот, вытянув губы.
— Эм… ну… при-вет.
За жалким бормотанием пытаюсь спрятать свои эмоции. Их целый спектр, половина из которого вообще не поддается характеристике.
— Сразу скажу, я… не совсем трезвый, — немного развязно сообщает Егор.
— Ох… Ну бывает… Я тоже… — повторно перевожу дыхание, — не совсем. У Маши был день рождения.
— Да, я встретил ее сразу после того, как ты на меня налетела и чуть не сшибла с ног.
Чего?
В голове такая сумятица. Не без усилий выуживаю из нее смазанное воспоминание: меня толкают, я врезаюсь в кого-то…
— Это был ты, — выдыхаю утвердительно.
— У тебя духи те же самые… — глухо отзывается Егор. — Клубникой пахнешь…
Оглушенная его словами, тяну к носу кончики волос и вдыхаю аромат моего счастливого детства. Все умные мысли разбегаются.
— Земляникой… — поправляю Егора. — Они детские… В смысле, для девочек. Для подростков, — каждое мое новое уточнение звучит абсурднее предыдущего. — Первый флакон папа подарил мне на тринадцать лет. “Лав-Лав”... — добавляю в конце своей несуразной тирады.
— “Лав-Лав”? — переспрашивает Егор.
— Название духов.
“Лав-Лав”. Что я несу? Кому это интересно?
Такое чувство, что я деградирую, откатываюсь к уровню интеллекта шестнадцатилетней. Смущаюсь ужасно – а ведь уже и забыла, каково это.
