– Мой дорогой доктор. Я боюсь только всеобщего моратория на курение в общественных и антиобщественных местах.
Доктор Мортимер несказанно обрадовался и бросился пожимать сыщику руки:
– Я знал, что вы согласитесь, мистер Холмс. Только такой человек, как вы, может взяться за такую ерунду.
– О, не преувеличивайте мои гениальные сверхспособности и мою скромность, -ответил Холмс, витая на десятом небе от комплимента, сделанного Мортимером. – Итак, к делу. Прежде всего договоримся об оплате.
Мортимер засунул руки в пустые карманы (кроме ветхой рукописи там ничего не было) и вывернул их наизнанку:
– Об оплате не беспокойтесь. Все расходы возьмёт на себя наследник сэра Чарльза. Будем надеяться, что он окажется не менее добрым, чем его дядя.
– У сэра Чарльза остались наследники? -спросил Холмс.
– Один, -ответил доктор Мортимер и уточнил:
– Это сэр Генри, племянник сэра Чарльза. Мы нашли его на Аляске, куда он отправился на поиски золота и угодил в плен к эскимосам.
Доктор Ватсон испуганно спросил:
– Надеюсь, эскимосы хорошо обращались с последним представителем древнего британского рода.
– Жаловаться ему не пришлось. Эскимосы, узнав, что сэр Генри происходит от викингов, некогда угнетавших их предков, очень полюбили своего пленника. Они даже выделили ему отдельный котёл, самый большой в деревне.
«Стокгольмский синдром» -подумал Ватсон.
– Первобытный народ, а понимают толк в гигиене, -сказал Холмс.
Затем он гордо взглянул на Ватсона и, сказав: «Наши люди нигде не пропадут», затянул мотив знакомый каждому британцу с босоного детства:
– Правь Британия, правь морями
А на суше британцы будут рабами.
– Он так и варился бы в собственном соку в полнейшей изоляции от внешнего мира, окружённый дикарями, жаждущими вкусить плодов цивилизации, как вдруг в эскимосскую деревню пожаловал Санта-Клаус, который по совместительству выполняет на Крайнем Севере обязанности почтальона. На этот раз дедуля прибыл не с пустыми руками, а с важной телеграммой.
– Кто из вас сэр Генри Баскервиль? -важно спросил самозваный почтальон, обводя проницательным взглядом всё племя, собравшееся перед большим котлом.
– Я здесь, -донеслось из котла.
– Вам телеграмма, сэр, -сказал Санта-Клаус.
– Я не могу сейчас её принять, -ответил Баскервиль. —Я принимаю горячую ванну. Вы не могли бы передать краткое содержание послания?
– Почему краткое? —поинтересовался Санта-Клаус, поднимая глаза к вершине котла, из которого выглянула голова баронета.
– Потому, что долго я не продержусь, -спокойно объяснил баронет и снова погрузился в котёл.
Санта-Клаус пробежал глазами скупую строчку послания с туманного Альбиона, откашлялся и торжественно объявил:
– Сэр Генри Баскервиль, у меня для вас две новости. Одна хорошая, другая-плохая. С какой начать?
– Плохую я знаю, -ответил баронет. —Начните с хорошей.
– Ваш дядя, сэр Чарльз, умер и оставил вам огромное наследство.
– А-а-а! -закричал баронет во весь голос (то ли от радости, то ли от кипятка). – Я же вам говорил, что я несказанно богат и смогу достать выкуп?
Вождь эскимосов вырвал из рук Санта-Клауса телеграмму, перечитал её несколько раз, пока не выучил британский диалект английского языка со всеми его орфоэпическими тонкостями, затем созвал племенной совет и пошептался с соплеменниками. Совет единодушно постановил освободить сэра Генри и отпустить его на родину за выкупом. В качестве залога и одновременно поручителя волей-неволей выступил Санта-Клаус. Сэра Генри вынули из котла, где он уже успел принять русскую баню, высушили его на арктическом солнце, одели в лучшую шубу, и он уехал на упряжке Санта-Клауса, оставив дедулю в дураках, вернее, у дураков.
