Сегодня в Вифлееме слишком многое поставлено на коммерческую основу, однако в течение многих веков посещение этого города в Рождественскую ночь оставалось главным событием в жизни любого христианина: в те времена многонациональный хор заполнял площадь Яслей Христовых, и от одного осознания того, что находишься там, где родился Иисус, по спине каждого верующего пробегал холодок. Паломники стекались сюда на протяжении шестнадцати столетий, с 326 года н.э., когда императрица Елена, мать римского императора Константина Второго, разыскала грот, в котором родился Иисус. Церковь Рождества Христова, строительство которой было завершено в 333 году н.э., является самой старинной из церквей, сохранившихся на Святой земле и одной из главных святынь христиан. Этот храм делят представители греческо-православной, католической и армяно-григорианской церквей, в то время как соседняя церковь Св. Екатерины находится под покровительством римско-католического ордена францисканцев.
В VI веке император Юстиниан перестроил Церковь Рождества Христова. Подобно Храму Гроба Господня в Иерусалиме, Церковь Рождества Христова – слишком важное место, чтобы отдать его одной из ветвей христианства, и поэтому она находится в совместном владении.
Двери, замурованные крестоносцами, чтобы враг не мог ворваться в церковь верхом на лошади, настолько низкие, что при входе нужно наклоняться. В таинственном полумраке золотистого цвета лампы свисают с деревянного потолка, а часть деревянного пола разобрана и открывает древнюю мозаику.
В крошечный грот Рождества Христова ведут темные каменные ступени; там вы увидите алтарь с потускневшей мозаикой и серебряную звезду на полу в том месте, где, по преданию, родился Иисус. Иногда, как и в день нашего посещения, грот бывает переполнен паломниками. Я пытался устоять, но толпа была настолько беспокойна и была такая давка, что паломники отдавили мне все ноги. Рядом с гротом находится придел Яслей, где Мария положила младенца Иисуса в ясли.
Пройдя традиционный путь паломника по храму, я вышел. На улице было жарко. Выпив воды, я пошел к автобусу, на котором мы теперь должны поехать в Иерусалим, к Храму Господню.
Сев в автобус, я стал наблюдать из окна за паломниками и туристами. И подумал тогда, что, пожалуй, есть одна черта, которая роднит и паломников, и туристов: каждый из них, вернувшись домой, выговорившись и уложив в душе дорогие впечатления, отведя им особое место в своей памяти и жизни, вдруг поймает себя на том, что снова посматривает на карту страны, которую покинул не так давно. Ведь был в тех местах, но чего-то не разглядел, а вот об этом не знал и потому не обратил внимания. А что уж говорить о другой части страны, в которой не был, и великих именах, прославивших ее и ставших символом этой страны, к жизни и судьбе которых мог бы прикоснуться хоть на мгновение.
И вот ты чувствуешь странное смущение и тревогу, когда привычные слова молитвы, прежде казавшиеся отвлеченными, вдруг озаряются светом и наполняются особым смыслом, потому что ты увидел, под каким небом они рождены, каким воздухом напоены, среди каких камней и пространств приобрели свою благодатную силу.
Прежде ты этого не знал, не видел, и ничего – был полон уверенности в твердости своей веры, довольствуясь чистотой умозрительных заключений. Но вот однажды, прикоснувшись к самой «плоти» молитвы, ее колыбели, ее истокам, начинаешь понимать паломников всех времен и народов, которые считали необходимым хоть раз в жизни сходить на Святую землю, пройти по святым местам…
