И я не стану.
Но ночью схожу к Ведьминой пади, есть у меня один заговор, на кровь. А кровью мы еще когда обменялись.
— И он тоже рядом был… держал за руку, все повторял, мол, как получилось так, что я была неосторожна, что оступилась, упала с лестницы… голова у меня закружилась. С беременными такое бывает. Но он не сердится. Ничуть. Он даже готов жениться. Хоть завтра.
— А ты…
— Я ж не дура. Я… кажется, именно тогда я и увидела его, настоящего. И поняла, что меня ждет, что он будет пить силы, пока не выпьет все досуха. А потом найдет другую дуру.
— И ты ушла.
— Сбежала. Сюда, — Ксюха поднялась. — Вы только… папеньке не говорите. А то ведь расстроится.
— Папеньке не скажем, — пообещала Линка.
И мы переглянулись.
Сами справимся.
— А вот тетушку я попрошу, чтобы глянула, — я погладила теплую Ксюхину руку. — Тот доктор… он ведь мог и ошибиться. А если даже и нет, то ты же знаешь… у нас тут все иначе. И что там не поправят, здесь сделают.
Ксюха поджала губы.
И не стала отрицать, что вовсе о тех сказанных словах не думала. Думала. И гадала. И мучила себя.
— Она умеет молчать, — добавила я. — Поверь.
Если не нам, то кому?
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
