Однажды в Мейсоне - страница 48

Вышла из авто и потопала домой. Бабушка готовила ужин, а дед сидел в кухне рядом с ней и что-то говорил. Я подошла к ним, чтоб отметиться.

–– А где ты была?

–– В офисе Джона. Рассказывала ему про подготовку.

–– О-о! – протянул дед, вытягивая лицо.

–– Это не то, что вы подумали, пожилые пошляки.

–– Мы еще в самом соку, дорогая, – звонко засмеялась ба. Это хороший знак. Все же она не злилась.

–– То-то же слышу скрипы ваших костей. Ладно, скоро спущусь на ужин.

Прошла неделя. Я бы сказала – пролетела. Все эти дни я только и занималась уроками, потом репетировала с девчонками и брякала по клавишам синтезатора.

Первое мне давалось с небольшим трудом. Я буду, наверно, первым неучем в школе, так как все крутила в голове второе.

Репетиция с подругами мне больше нравилась – их учила и сама радовалась такому счастью.

Каждый день мы занимались в балетном зале, который пустовал по назначению. Лет пять назад еще кто-то да интересовался балетом, но все по-тихоньку угасло. Теперь он служил нашим пристанищем.

Зал небольшой, с хорошим ремонтом. Стены и потолок нежно-персикового цвета. Пол немного темнее оттенком. Заходишь и попадаешь в рай мороженого. Ложись и вылизывай…

Справа были невысокие окна в количестве пяти штук. Они прекрасно освещали зал в дневное время.

Слева во всю стену разместилось зеркало метра два высотой. Над ним была комната, окно которой выходило в зал. Это для гостей или родственников устроено, чтоб глазели на своих чад. Раньше по периметру были перила, но так как никто не занимался балетом, то их убрали.

С занятий физкультуры пылились скамейки. Мы их оставили. Девчонки сидели на них, когда я показывала им танец. Кстати, они вообще молодцы. Быстро схватывали, ведь сами занимались и все понимали. Правда я трусила первое время. Ну, в качестве их препода. Они видели мою нервозность и поддерживали, как могли.

Третье – бряканье по клавишам, – я устраивала для того, чтобы не наступил творческий кризис. Игра на синтезаторе каким-то образом настраивала меня на музыкальную волну. Хотелось еще больше творить чудес под названием «выкусите все, я встала на праведный путь!»

За неделю мы с девчонками разучили танец. Они уже и песню выучили. Договорились в понедельник репетировать на сцене, а потом и Джону Риду покажем.

Кстати, Роб тоже хорош. Они группой уже почти выучили наигрывание аккордов. Им осталось все воссоединить и тогда получится шедевр.

Больше всех трудилась Чарли. Мне ее даже было жаль. Она сначала с нами танцевала, потом бежала в актовый зал и там наигрывала на синтезаторе. Подруга говорила, что ей не трудно, а даже интересно. И все же мне казалось, что поступила я глупо, оставив их расхлебывать то, что заварила. Всех заняла, а сама будто трусила. Однако меня никто не осуждал. Как сказала Чарли, командиры на войне держатся в стороне. Все достается армии. Вот тут так же. Я отправила их сражаться для благотворительного вечера, а сама сидела, грубо говоря, и командовала.

В пятницу я миленько подкатила к деду. Он сидел в гостиной и смотрел вечерний футбол. Я присела к нему с двумя стаканами молока с кубиками шоколадного льда.

–– Деда, можно я спрошу у тебя кое-что?

–– Сэм, ты чего? Конечно.

–– Завтра Чарли справляет свой день рождения. Мы все собираемся сделать ей сюрприз в клубе. Меня не простят, если я не приду.

–– И, я так понимаю, это мероприятие будет поздним вечером?