– Это возмутительно!
– Вы дочь бизнесмена, насколько мне известно. Наверняка, вам тоже бы хотелось иметь свой доход и вряд ли бы вы пошли работать на кого, не правда ли?
– Да как вы смеете? Я не приезжала к тёте, потому что трудилась в пекарне моих родителей! Мы даже не закрыли кредит, который брали на открытие пекарни. Неужели в правда считаете, что я избалована деньгами? Я вкалываю наравне со всеми и меня полностью устраивает моя жизнь!
– Простите, но я не представляю кто бы отказался от своего бизнеса.
– Ценой жизни любимого родственника? Да вы в своём уме? О чём вы вообще говорите, я не понимаю. К чему эти вопросы?!
Меня начинает мелко трусить от возмущения. Лицо детектива наконец смягчается.
– Извините, но я должен был уточнить.
– Почему вы вообще об этом спрашиваете? – настойчиво повторяю вопрос.
– Доктора установили, что проблемы со здоровьем вашей тёти имеют неестественную природу.
– Вы хотите сказать её пытались убить?
Внезапно во рту всё пересыхает.
– Я ничего не хочу сказать, кроме того, что уже озвучил. Но, по сути, да. Когда у меня будет больше информации, которой я смогу поделиться, я обязательно это сделаю. И ещё. Когда вы приехали в Розвиг?
– За полчаса до того, как вы облили меня кофе.
– Понятно. На сегодня всё.
Детектив разворачивается и идёт к выходу.
– Мисс Спаркс, не покидайте Розвиг до конца расследования. И если вспомните что-то важное, позвоните.
Он кладёт визитку на тумбочку у входа.
– Хорошо.
Гарднер спускается по ступенькам и переходит на другую сторону дороги. Я хочу уже закрыть дверь, когда замечаю, что он идёт не к машине, а к дому, в который я собиралась пойти ранее. Он открывает дверь своим ключом и заходит внутрь, напоследок бросив взгляд в мою сторону.
Неожиданно. Так значит Оливер Гарднер мой новый сосед.
Новая информация о завещании и покушении на тётю сбивает с толку. Если она действительно так верила в меня, что была готова оставить свой «Сад Маргарет» мне, может быть мне стоит заняться магазином, пока она болеет? Ведь рано или поздно она придёт в себя. Я думаю, она вряд ли вынесет то, что её детище просто обветшало.
Закрывшись изнутри, я начинаю наводить порядок в магазине. Мне становится спокойнее, пока я натираю стёкла и мою холодильник. По всей видимости, вчера тётя не во всех вазах успела поменять воду, потому что некоторые цветки опустили головы. Я перебираю их, мою вазы, наливаю свежую воду, подрезаю. С непривычки несколько раз больно укалываюсь о шипы роз. Порывшись в ящиках, нахожу детские пластыри. Других нет, так что приходится заклеить раны на пальцах ими.
Доделав все дела, я уезжаю домой с зудящим чувством, что не заметила, что-то действительно важное. Будто прямо на виду было что-то, чего не должно было быть.
Утром, когда я сижу с чашкой кофе на веранде дома в своих размышлениях, подъезжает незнакомая машина, а следом за ней ещё несколько. Тревога мгновенно окутывает грудь. Из первой выходит Оливер Гарднер, он уверенными шагами поднимается по ступенькам ко мне.
– Мисс Спаркс, здравствуйте, сейчас будет произведён обыск дома и магазина.
Я вскакиваю на ноги, проливая несколько капель кофе на пальцы.
– Что?
Сердце пропускает удар. Команда в форме уже заходит в дом, не обращая на меня никакого внимания.
– Я что похожа на садового гномика или скамейку?
Я обхожу детектива и захожу в след за ними. Щемящая боль сжимает грудь, когда я вижу, как уютный домик тёти превращается в абсолютный хаос.
