Однажды в Шотландии - страница 5

Он хмурится, кажется удивленным, но на его лице тут же снова появляется флегматичное выражение.

– Вы что же, думаете, что киллер так и скажет вам, кто он, – посреди аэропорта, где полиции на квадратный метр больше, чем пассажиров? – спрашивает он столь невозмутимо, что со стороны и не скажешь, что мы обсуждаем возможное поведение убийцы.

– А может, это ваш фирменный стиль…

Он смотрит куда-то наверх, потом поворачивает направо:

– Туда.

– Нашли идеальное место, где самый дерьмовый день в моей жизни станет и последним?

– Кассиопея, – говорит он, отчетливо выговаривая каждый слог, – а что, если я из тех, кому нравится, когда у кого-то случается «дерьмовый день»? Что, если я счастлив, когда другие несчастливы?

– Тогда держитесь поблизости от меня и отлично проведете время. Пока вас не арестуют за преследование!

Его губы снова изгибаются в улыбке, которая так бесит меня.

– Вы помните, что я лечу в Эдинбург? – шепчет он, наклоняясь ко мне.

О черт!.. Я обреченно смотрю на стойку моей авиакомпании. Судя по всему, он летит тем же рейсом.

– Ну, самолет-то большой, – говорю я, подходя к стойке.

– Зато мир тесный…

17 декабря, утро

Аэропорт Руасси – Шарль-де-Голль

Стою в очереди. Женщина передо мной пытается успокоить сына, который так перевозбужден, что не может стоять на месте. Чередуя нежные угрозы и яростные обещания, она уговаривает его прекратить «этот цирк», надеясь, что он не будет так себя вести до самого Манчестера. Радуясь, что она летит не моим рейсом, отправляю сообщение Надеж.

Мы отправляемся в road trip по Шотландии. Турагентство, которое меня пригласило, договорилось с туристическими бюро в графствах, через которые нам предстоит проехать. Мы должны выставить оценки гостиницам, где будем останавливаться, агентствам по аренде машин и разным достопримечательностям.

– А вот и наши вещи. – Надеж грохает на пол рядом со мной огромную сумищу, протягивает паспорт, и я автоматически беру его.

– Встретимся на досмотре!

Я зависаю. «Наши» вещи? Только не говорите мне, что они еще ничего не поняли. Неужели Фредерик ждет где-то неподалеку? Я открываю паспорт и вижу… его фотографию. Похоже, до них так и не дошло, что я не уступлю свое место. Чувствуя, как во мне поднимается волна гнева, делаю глубокий вдох и, приложив некоторые усилия, подавляю желание убивать. Однажды это выйдет мне боком!

Вот и моя очередь. Я подхожу к стойке и протягиваю документы, среди которых и удостоверение личности Надеж.

Вдруг кто-то, перегнувшись через мое плечо, подает сотруднице аэропорта еще какие-то документы.

– Что… Опять вы?! – восклицаю я, снова увидев того, кто преследует меня с тех пор, как я вышла из машины Вирджинии. – В конце концов я вызову охрану!

– У нее сегодня плохой день, – обращается он к сотруднице за стойкой.

Возмущенная тем, что он себе позволяет, собираюсь резко ответить, как вдруг он спохватывается, видимо, сообразив, насколько двусмысленно прозвучали его слова, и добавляет:

– Дело в том, что Кассиопея ненавидит Рождество, но иногда она бывает совершенно очаровательна… Когда спит. Если, конечно, не храпит.

– Да что с вами такое? – возмущаюсь я.

– Прошу сдать багаж, – говорит сотрудница за стойкой, не обращая внимания на нашу перепалку.

Я ставлю сумку и рюкзак на ленту и смотрю, как на них наклеивают бирки, – хочу быть уверена, что они окажутся в том же самолете, что и я. Потом ставлю на ленту багаж сестры – ее сумка весит тонну.