Одни из самых жестоких и загадочных убийств XXI века - страница 3

Мелкий взял разгон на самокате не справился с управлением и кувыркнулся с лестницы.

А теперь внимание: смотрим на самокат, смотрим на мелкого, смотрим на соотношение рост мелкого + высота перил, смотрим на толстое ковровое покрытие, которым устланы полы на втором этаже, лестнице, и на первом этаже особняка и, становится понятно, что эта теория не выдерживает никакой критики.

Если бы даже Макс на всей скорости, которую он мог только развить в имеющихся условиях, наехал на мяч, столкнулся с собакой или же просто не вписался в поворот – он бы максимум упал бы или носом вниз или же отлетел назад или в сторону, но никак не взлетел бы над перилами, перелетев через них, зацепившись за люстру и рухнув вместе с ней на первый этаж и все это с летящим следом за ним самокатом, для этого ему нужен был серьезный трамплин – но это мое мнение, полиции, вероятно, виднее.

Учитывая, что перила на лестнице довольно широкие, малыш мог просто баловаться на лестнице, не удержаться и рухнуть вниз. Даже возможно он баловался с собакой, но ничего этого мы уже не узнаем. На полицейской схеме видно, что ребенок, практически перелетел с верхней лестничной площадки до нижнего лестничного пролета, по пути зацепив люстру, упал сначала на перила спиной, затем перевернулся и рухнул лицом вниз с лева у ступеней на первом этаже. Оборвавшаяся люстра, отрекошетила (?) от лестничных перил справа и упала слева от малыша. Самокат, по показаниям Ребекки и Зены, находился на правой ноге Макса. Остается, конечно, вопрос, а летел ли самокат вместе с Максом? Может он в это время находился внизу? Просто при падении Макс его зацепил и он отлетел и упал на ногу? Но это уже чисто мои догадки, и следствием они никогда не рассматривались.

После случившейся трагедии Джона и Дина практически неотлучно находились при Максе в больнице. Поскольку в палате можно было находиться только одному родителю, они несли вахту по очереди.

Чем же занималась Ребекка после? Следом за каретой скорой помощи, в которой увозили маленького Макса, последовали Джона в одном автомобиле, и Ребекка с Зеной – в другом. Джона поехал сразу вслед за сыном, а Ребекка сначала завезла Зену к хирургу, где ей наложили шесть швов на рану на правой ноге, с внутренний стороны в области колена – как утверждала Зена, она поранила ногу, когда убирала осколки от разбившейся люстры. Затем Ребекка поехала в больницу к Максу.

11 июля Ребекка позвонила в один из собачьих питомников Сан Диего и сообщила его владельцу, что хотела бы сдать на время свою собаку, поскольку один ее ребенок в больнице, а у дочери (?) тоже травма, и ей некогда заниматься собакой.

В последующем, многие недоумевали, почему Ребекка назвала Зену дочерью (кстати, во время вызова 911 Зена тоже назвала Ребекку мамой, хотя, это и можно списать на волнение девочки, но, иногда, именно в такие моменты люди как никогда натуральны). Даже выдвигались предположения, что Зена и есть дочь Ребекки которую она, по каким-то причинам, скрывала. Однако, вполне возможно, что объясняя причину, по которой ей необходимо было отдать собаку, Ребекка не стала вдаваться в детали и объяснила все как можно проще владельцу питомника – зачем ему, постороннему человеку, эти подробности с перечислением кровного и не очень родства с пострадавшими.

Тем же вечером, около 22 часов, по просьбе Джоны, Ребекка встретила в аэропорту сестру Дины Нину, которая прилетела с сыном как только узнала о случившейся трагедии с племянником. В последующем Нина расскажет, что она была несколько удивлена встречей с Ребеккой, поскольку та, будучи едва знакома с ней, обняла крепко Нину положив свою голову ей на плечо и сказала «Как я рада, что ты приехала». Затем, Нина вспоминала, что она спросила у Ребекки о произошедшим, а именно откуда упал Макс на лестнице, поскольку полагала, что это произошло на лестничном пролете, на что Ребекка ответила, что он упал «из спальни». В тот момент, в волнении, Нина не предала этим слова особенного значения, но во время расследования вспоминала, что это ее, потом, все же удивило, поскольку, как оказалось, никто не видел откуда и как упал Макс. Вот здесь я не нашла чем можно оправдать слова Ребекки, поскольку разговор с Ниной происходил на следующий день после трагедии и никакой полицейской схемы еще не было и, на основании чего Ребекка могла утверждать, что ребенок упал «из спальни», если только она не была прямым свидетелем, я, честно, не понимаю. Так же, есть еще один момент, где слова Ребекки опровергаются и существует мало причин не верить тем, кто их опровергает. Ребекка заявила, что когда она подбежала к Максу после падения он был еще в сознании и прошептал «Оушен», из чего следовало, что собака как-то замешана в несчастном случае с Максом. Однако врачи объяснили, что это невозможно. Травмы, полученные Максом при падении, практически на 100 процентов исключают того, что Макс мог быть в сознании и, тем более, говорить.