Настасья права, пьющих приятелей у меня навалом. Последнее часто в буквальном смысле. И обращаться с этим народом я умею. Главное, не ругать – каждый из них сам себя поносит за отколотый номер запоя в меру лексического максимума. И не жалеть, иначе их самобичевание быстро превращается сначала в самозащиту, потом в нападение. Я прикинула запас прочности перспективно начинающего пьяницы и, поскольку доктор ставил одно условие – восприятие человеческой речи на слух, щедро предложила:
– Прими сто пятьдесят. И поедем к врачу. Или сюда пригласим?
– Думаешь пора, Поля?
– Пора, ой, пора. Тебе самому невмоготу. Уже в разгаре период, когда без спиртного худо, и с ним не лучше. Ты наверняка детокса хочешь.
– Да, я ведь по натуре трезвенник, – скромно признал он.
– Без комментариев. Давай рассуждать. Люди делятся на пьющих и непьющих. Пьющие – на запойных и изредка перебирающих. Запойные – на самостоятельно выходящих из штопора и выбирающихся с медицинской помощью. Ты оказался в числе…
Я едва не брякнула «последних», но остереглась будоражить словом пьяное самолюбие.
– В числе пациентов, – засмеялся он. – Но это случайность.
Изящно себя пощадил. Я всмотрелась в него повнимательнее. Иногда казавшийся трезвым вдруг впадает в пьяную отключку, а «совсем плохой» демонстрирует чудеса логики. Все-таки человеческий мозг суть тайна и непредсказуемость. В том, сколько и чего надо, чтобы его уничтожить, мало, кто разбирается, тем более на глазок.
Экс-благоверный был, насколько я поняла, перебравшим при опохмеле. Но еще не безнадежным для лечения. В первое посещение его главное затащить под капельницу. С остатками зелья в крови после нее бороться уже легче. А, если подкормить удастся, организм какое-то время словно благодарит за организованный побег из ада хорошим настроением и желанием трезветь дальше. Как говорят наркологи, похмелье – ерунда. Пять, от силы семь суток, и физических страданий нет. Это потом начинается самое мерзкое: хочу – нельзя, хочу – нельзя. Но почему-то все пьющие боятся именно этих пяти – семи дней и ночей.
– Слушай, Поля, а не перенести ли нам встречу с доктором на завтра? – счастливо осенило бывшего мужа. – Полдня прошло, наверное, с утра лечиться полезнее.
Юлия возмущенно ахнула и кинулась из комнаты с воплем:
– Скот законченный! Опять обманул! Хоть кого ему привези, все равно не остановится!
– Сама скотина, – огрызнулся потрезву очень похожий на джентльмена мужчина.
Его надо было выручать и поскорее. Если откровенно, манеры девушки мне не понравились. Наверное, скотов не много видела. Она исчезла в недрах квартиры, которую с таким тщанием обставляла я, и не возвращалась. За это не осудишь – натерпелась. Но и сдуру стершего грань между теорией и практикой запоя экса было жаль. Заговорив о враче, он попросил помощи. Надо было действовать. «Обязательно расскажу ему про Леонида, когда очухается, чтобы трескать неповадно было», – пообещала я себе. И принялась за Юлиного бойфренда, перед бой или перед френд вставлять «пардон», всерьез.
– Тебе уже минута казалась вечностью, когда пытался терпеть и не пить? Уже торопил свою единственную жизнь вопросом: «Когда же это кончится»? Чем быстрее окажешься под капельницей, тем больше светлых мгновений сохранишь. Итак, что мы решаем? Приглашаем доктора сюда или показываемся шоферу в такой форме?
– Формалистка!
– Это называется плоский алкогольный юмор. Давай заострять его методом очистки организма от токсинов.
