Он не понял, когда обнял Джун. Просто нужно было придержать ее голову, стать ближе, шагнуть вперед, чтобы Джун уперлась спиной в бочку. Так было правильнее, удобнее. Потому что их поцелуй из невинного становился всё более жарким. Столкнулись языки, мягко проскользнули друг по другу, и Ната пробило током. Он почувствовал пальцы Джун в своих волосах. Они целовались, жарко обнявшись, забыв, почему и как это произошло. Ната всё больше вело. Он чувствовал Джун так близко, теплую, пахнущую чем-то неуловимым, ее волосы скользили между пальцев, ее грудь под плотной спортивной футболкой прижималась к его груди. С каждым новым поцелуем перед его мысленным взором стали вспыхивать картинки одна бесстыдней другой. Грудь Джун, ноги Джун, стоны Джун… Джун, Джун…
Резко вздрогнула бочка, и они, опомнившись, отшатнулись. Джун секунду смотрела на него так, словно не могла поверить в то, что произошло. Она отвела взгляд, спустила руки с его плеч, и Нат понял. Выпустил Джун из объятий и сделал шаг назад, давая ей простор. Она, ошеломленная и смущенная, шумно сглотнула.
— О!.. — сказала сипло и кашлянула. — Кхем! Ладно, беру свои слова назад, — натянуто рассмеялась она. — Ты… В тот раз ты действительно не старался. — Она прыснула. И тут же, под предлогом, что ей срочно нужно порыться в своей сумке, отошла от него еще дальше.
Нат проклинал чертову бочку на все лады. Чтоб ее! Они могли бы…
«Что? — мысленно прикрикнул он на себя. — Могли что? Переспать тут, в прачечной? Конечно же, нет, но… Чертова бочка!»
Джун как ни в чем не бывало заглянула в бочку, в которой очищались их вещи, и стала доставать одежду.
— Готово, господин умник. Держи.
Нат подошел и взял свою одежду, Джун отвернулась, пряча глаза. Нат чувствовал ее недовольство. Жалеет? Стыдится? Что? Ведь всё было… здорово. Ему понравилось, и очень даже. И ей тоже нравилось. Он же не слепой!
Джун быстро обулась, побросала одежду в сумку.
— Я пошла, завтра в восемь, как обычно, — сказала она скороговоркой и умчалась из прачечной. Нат понуро кинул вещи на ближайшую бочку и стал переодеваться.
М-да уж. После такого раздеться под взглядом Джун было бы совсем неловко, может, поэтому она и убежала? Щадит его чувства? Что-то не верилось в ее деликатность. А может, он позволил себе слишком многое? Но она ведь не возражала! Ей нравилось, он ведь точно это видел. А может, это стыд не перед ним, а перед тем, другим? У нее ведь есть тот, для которого она готовит зелье, а его, Ната, поцеловать можно разве что в шутку. А ведь ей понравилось…
Стоило прийти в себя и не поддаваться иллюзиям. Стоило. Но Нат шел в сторону своего общежития и не мог перестать улыбаться. Что за девчонка эта Патик, будь она неладна. Сумасшедшая… Смешная… Теплая…
— Спинс!.. Спинс, стоять!
Нат так замечтался, что услышал только со второго оклика. К нему на всех парах несся староста прикладников, Марк Далин.
— Наказание, Спинс! — с невыразимым торжеством сказал он. — Час работ за блуждание ночью по академии.
Нат с улыбкой протянул руку, и штраф окольцевал его запястье неснимаемым браслетом.
— Спасибо, — беззаботно сказал он. Марк, русоволосый здоровяк, кажется тоже игрок в чарбол, подозрительно смотрел на него.
— Ты что, пьян? — прищурился староста подозрительно.
— Нет.
— А чего тогда лыбишься? Нашел что-то смешное, Нытик?
Улыбка Ната медленно сползла с губ.
— Да пошел ты, — сказал он без особых эмоций.
