Стыдно, правда, перед ней всё равно. В каждой шутке есть доля правды. Мучают угрызения совести, ей бы реально своей личной жизнью заняться. Раньше я по дурости ей в этом мешала. Очень жалею. Мне хотелось, чтобы мама была только моей.
– На канатную хочешь? – интересуется мама, когда обход территории парка почти завершен.
Качаю головой. Устала и кушать хочу. Непривычно постоянно недостаток энергии чувствовать, у меня проблем с этим не было раньше. Ещё и погода. Позавчера было жутко холодно – сегодня в легкой, расстёгнутой куртке не продохнуть.
– Вот и прекрасно. Поехали, перекусим, пока я корм у обезьян отбирать не начала, – горестно мама вздыхает, шутит.
Не могу поверить, что она так легко отнеслась к новости. Как такое возможно? Может ещё не осознала?
Поднимаю голову к небу. Над нами оно ясное, насыщенно голубое, со стороны моря серая, даже черная, туча ползет. Ой-ой. Всё, как с моим настроением. Резкие перепады – норма для беременних?
Постоянно проверяю свой телефон. Ни звоночка. Даже сообщение не прислал. Заблокировала его везде, только звонки на телефон и сообщения остались, но Стёпе это не надо. У него Оля любимая есть. Они снова вместе. Любят друг друга.
Живота своего касаюсь. Внутри меня целая вселенная. Новая жизнь.
Можно легко им всё испортить. Оля его не простит. Но мне такое не нужно. От мыслей, что ОН может меня возненавидеть, становится тошно.
Зачем, такому как он, да ещё и в двадцать лет ребенок от девушки, которую он не любит. С ней он был бы счастлив ребенком обзавестись… От этой мысли скручивает внутренности, кости ломает.
– Мидии хочу, сил моих нет, в сливочном соусе. – Умом понимаю, мама старается меня отвлечь, а я ей в этом не помогаю, нисколечко.
– А мне можно морепродукты? – в сети столько информации, она разная абсолютно! Чему верить не знаю. Навредить малышу очень страшно.
Мне всё страшно: и навредить ему, и рожать тоже страшно, и отцу ребенка рассказать.
– Причин, чтобы нет, я не вижу. Разве приготовят некачественно, – на секунду задумывается. – Мы поедем в хорошее место, думаю, можно. Хочешь, я первая, а ты спустя два часа, – говорит легко, подмигивает, я глаза округляю. За неё тоже ведь страшно! Ну и шутки.
Уговариваю её поужинать в ресторане при отеле. Первый раз за последнее время двигалась так много, с непривычки ноги гудят. Хочется, чтоб сил совсем не осталось, чтоб не проверять телефон так часто. Может, нужно разблокировать и самой ему написать? Боязно услышать слова с просьбой жизнь нашего ребенка прервать.
Степа не общался с Олей несколько месяцев. Вернее, расстались они, когда он встретил её, целующуюся со своим бывшим одноклассником. Ссора была грандиозная. Терпение – не его добродетель. Я думала искренне, что это мой шанс. Первая не писала, не навязывалась. Он сам позвонил, предложил прогуляться вдвоем, и как-то так завертелось… За несколько месяцев сблизились сильнее, чем за несколько лет, будучи знакомыми до этого.
– Ляль, отомри, – мама касается моей руки, щекочет тыльную сторону ладони. – Из-за Стёпы переживаешь?
Неопределенно плечами передергиваю. Из-за всего я переживаю. Сказать – не сказать. Написать сообщение, позвонить или просто его разблокировать. А если сказать, то какая будет реакция? Я сама не планировала, а он и подавно. Просто хорошо было друг с другом, последствия же сносят всё подчистую, как девятый вал.
