Я даже остановилась, ужаснувшись такой идеи. О, нет!
Если бы Пенс начал увлекаться, я бы точно стала киллером!
Воспоминание о Пенсе заставило меня резко развернуться у ступенек родного своего дома.
Я повернулась и пошла в соседний – к моему единственному другу. В конце концов, сейчас я ему поплачусь в жилетку, и он что-нибудь мне скажет.
Я поднялась на его этаж, нажала на звонок.
Дверь мне открыла Пенсова матушка, которая мне подозрительно обрадовалась.
– А, Сашенька, проходи… Сережа у себя.
Я толкнула дверь, украшенную большим портретом Даймона Хилла и…
Когда они ко мне обернулись от компьютера, в который истово пялились, я почувствовала, что вот в такой момент из чистого и нежного человека запросто может родиться сущая дьяволица!
Девица, разделившая с моим Пенсом одиночество, была похожа на сушеного крокодила. Челюсть у нее резко выпирала, хотя ноги, которые она и не собиралась скрывать, были неплохими. Такие длинные, что, казалось – она своими ножищами заняла всю комнату. Самое отвратительное, что в глазах ее застыло то самое выражение, которое я только что наблюдала у Катеньки. Просто один к одному!
Такое же несчастное, такое же одинокое, такое же нуждающееся в мужской ласке и утешении существо!
– Господи, до чего все это банально и глупо, – проговорила я, выходя за дверь.
– Сашка! – заорал Пенс, вылетая за мной.
– Что? – обернулась я.
– Мы Иринке мужика ищем в Интернете, – покраснев, начал оправдываться мой неверный рыцарь, собравшийся переметнуться от меня к этому чудищу природы. – Она в депрессии, понимаешь?
– Почему? – искренне заинтересовалась я. – Потому что у нее нет мужчины? Ох, какой достойный повод!
– Саш, не все же такие, как ты!
– Ну конечно, – кивнула я. – Не все. Я допускаю эту вероятность. Я не овечка Долли, в отличие от этих сексапильных девиц… Пока, Пенс! Я, собственно, на минуту заходила… Не буду тебя отвлекать от утешительных сеансов.
– Са-ша!
Я уже вышла за дверь. Еще один… «Любовник возлюбленной даме под стать»…
Господи, куда же мне рвануть-то, чтобы утешиться? Где у нас Вика утешалась?
Я зашла в таксофон и набрала Маринин номер. Трубку взяла сначала злая «эльфийка».
– Будьте добры, пригласите Марину, – попросила я.
– Она занята, – каркнула гадкая тетка.
– Очень нужно. По работе, – нахально соврала я.
– Сейчас.
Потом из Марининой «тюрьмы» доносились какие-то крики, и наконец я услышала ее голос, по тональности которого можно было храбро догадаться, что я оторвала человека от архиважного дела – плача и стенаний. Он был глухим и грустным.
– Марин, это Саша.
– Привет, – обрадовалась Марина. – Что-то случилось?
– В общем-то… Я хотела узнать, где вы с Викой забывались?
– От чего? – не поняла меня Марина.
– От всяких неприятностей.
– Саша, не сходи с ума, – сказала испуганно Марина. – Что там у тебя? Катенька возлюбленного увела? Слушай, только не мотайся по кабакам! Давай я к тебе приеду, потому что мне сейчас самой забыться нужно.
– Давай, – признала я последний вариант идеальным. – Только забываться будем с посильным грохотом и фейерверком!
– То есть принести петарды? – слишком буквально поняла меня моя абонентка. – Я их боюсь…
– Да нет, обойдемся грохотом пробки, которая вылетит из шампанского, разбивая по дороге кучу лампочек, – пояснила я. – Я его сейчас куплю.
– Давай, а я еще чего-нибудь прихвачу… Только, Саш… Что там у тебя Катька устроила, не относись к этому очень серьезно, ладно? Я тебе потом объясню, что к чему.
