– Сашка, я буду ждать, когда у тебя просветлеет в голове…
– Думаю, тебе будет не скучно это делать в обществе менеджерши, – не удержалась я от подколки и с облегчением закрыла дверь. Какое-то время он еще стоял за ней, явно надеясь, что я не выдержу, мое сердце дрогнет, и вместе с дверью я открою ему свои объятия.
Ну уж фигушки! Не дождетесь!
Я мрачно прошествовала на кухню и занялась приготовлением ужина.
От огорчений, выпавших на мою долю за сегодняшний день, у меня разыгрался зверский аппетит. Если прибавить к этому мои творческие порывы, Марина пришла к моменту рождения самого восхитительного из когда-либо появлявшихся на этой кухне ужинов.
Нет, Пенс абсолютно глупый человек, вздохнула я, разглядывая все это великолепие из салатов, соусов и прочих вкусностей. Надо же вот так променять красавицу, умницу и вообще милую девушку, какой я, без сомнения, являюсь, на какую-то крокодилицу со слезами на глазах!
– Я никогда не смогу понять адамово племя, – печально вздохнула я, подняв глаза на застывшую в немом восхищении Марину.
– Вот, посмотри, – продолжала я уже за столом. – Аналитическое мышление у меня есть. Так?
– Так, – легко согласилась Марина.
– Готовлю, вяжу, знаю старофранцузский, – без всякой логической связи и крайне нескромно перечислила я свои достоинства, устанавливая бутылку шампанского в центре стола. – Кроме того, хорошенькая. Не могу сказать, что раскрасавица, конечно, но обаяния не лишена…
– Конечно, – подтвердила Марина с готовностью и достала из своего пакета бутылку «перцовки».
– Это зачем? – вытаращилась я на бутылку.
– Она подходит нам с тобой больше, – объяснила Марина. – Шампанское напиток для праздника. А у нас с тобой – только горечь. У тебя – какая-то гюрзиха жениха из-под носа нагло тырит. У меня – муж полный кретин. У тебя босс с ума сходит. У меня подруга пропала. А она, Саш, куда лучше своей сестрицы была, ты уж мне поверь!
Она вздохнула и привычным жестом открыла «перцовку».
– Так что, – разлила она настойку по моим изящным рюмкам, – житуха у нас горестная, вот и будем хлестать «горькую».
Что-то разумное в ее рассуждениях, без всякого сомнения, присутствовало. Действительно, с какой радости нам пить шампанское? Радости не было.
– Шампанское выпьем, когда Вика найдется, – решила я. – На троих.
– Ой, у Вики тоже этот Салилов тот еще голубчик, – встрепенулась Марина. – Если на Димана посмотреть, так мой Леша – ангелочек с обломанными крылышками. Этот вообще такое безобразие ходячее, что плакать хочется!
– Страшный?
– Да я бы не сказала… Даже смазливенький. Только его симпапупельность у меня тошноту вызывает, честное слово! Глазки кругленькие, губки бантиком, на голове кудряшки, причем я подозреваю, что это у него химия… А Вика с него пылинки сдувала! Представляешь? И все ему прощала, козлу отвратительному.
– Кстати, ты про тетку-риэлторшу ничего не вспомнила?
– Кажется, ее звали Лена Смирнова. Или Иванова? В общем, редкая фамилия. И имя тоже. Может, она нарочно это придумала, чтобы в толпе раствориться…
– Может быть, – вздохнула я. Одуреешь искать «Лен Смирновых», потому что их огромное количество, и все они могут запросто оказаться риэлторшами…
– А ты уверена, что Вика пропала в связи с этими гнусностями вокруг квартиры?
– Да ни в чем я не уверена, – поморщилась я. – Вообще, какая-то темная история. Знаешь, сколько сейчас народу пропадает? А находят из тысячи, дай бог, одного-двух! Да и живыми не всегда… Самое гадкое дело, когда человек пропадает! Вот у бизнесменов все просто. Взорвали машину или еще как убили… Валишь все на киллера, а киллеры обычно не находятся… Они умные ребята. Да и не жалко их особенно, эту гопоту. За что, как говорится, боролись, на то и напоролись… А невинный пропавший человек – это страшно! И искать его в этих «джунглях» – ой как тяжело! А если еще и с одуревшим от любви начальником – то это вообще нонсенс!
