Она вернулась к столу. Дождь хлестал по тротуару. Они сидели в маленькой кабинке и смотрели на мокрую серую улицу. Заказав гамбургеры, Кит еще несколько раз сфотографировал Дженюари.
– Линда говорит, что ты хороший фотограф, – сказала Дженюари.
– Сносный.
– Она утверждает, что ты мог бы стать одним из лучших.
– Слушай, я бы охотнее согласился быть последним актером, чем первым фотографом в мире.
Дженюари помолчала. Кит произнес:
– Леди зарабатывает тридцать тысяч в год. Больше я не стану брать эти благотворительные задания!
– Но она сказала, что ты очень хорош.
– Да, но не с камерой.
Дженюари поняла, что краснеет, и стала сосредоточенно поливать гамбургер соусом и сыпать приправу. Кит принялся рассказывать о своей карьере – о нескольких приличных ролях, сыгранных им в летних театрах, о роли в экспериментальном театре, о рекламных клипах, – один ролик на телевидении дал ему средства к существованию на целый год.
– Но эти деньги кончились, пособие по безработице – тоже, и у меня нет желания заткнуть за пояс Аведона и других.
– Но ты бы мог учиться, – сказала Дженюари.
Он посмотрел на нее:
– Зачем?
– Зачем?
– Да. Зачем? Зачем гробить себя, пытаясь овладеть профессией, которая не приносит радости? Конечно, театр многих отвергает. Это все равно что получить отказ у девчонки, которая тебе нравится. Но ты продолжаешь добиваться своего – есть шанс, что в конце концов она скажет «да». Это лучше, чем ухаживать за девчонкой, которая тебя не заводит. Поняла?
– Но тогда ты бы находился рядом с Линдой.
Он посмотрел на чашку кофе.
– Нет закона, по которому я не смогу быть с ней, став актером.
– Но… я хочу сказать… актеры часто уезжают на гастроли.
– Слышала о такой штуке – самоуважении? Мне нужно, чтобы человек, с которым я сплю, меня уважал. А чтобы он уважал меня, я должен сам себя уважать. Я знаю многих актеров, которые продаются, спят с мужчинами, чтобы получить роль, позволяют себя содержать… И знаешь что? Такие люди никогда не поднимаются высоко – в их душе что-то умирает.
Дженюари помолчала. Внезапно Кит произнес:
– А как насчет тебя? Что скажешь о себе?
– Ты о чем?
– Ты кого-то любишь?
– Да. То есть нет.
– Как это так – и да и нет?
– Ну, я люблю моего папу. Я это знаю. Но это же не роман, верно?
– Надеюсь, что да.
– Я встретила одного человека. Но когда я думаю о любви… – Она покачала головой. – Я не знаю точно, что испытывает влюбленная девушка. Он мне нравится, но…
– Ты не влюблена. Это мой случай. Я никогда не влюблялся.
– Никогда?
Он покачал головой.
– Любовь для меня – это стоять на сцене и знать, что вся эта чертова аудитория пришла сюда лишь для того, чтобы увидеть мою персону. Это настоящий оргазм. А чувства к девушке… – Он пожал плечами. – Это как хороший обед. Я люблю вкусную пищу, жизнь, новые ощущения.
Кит замолчал.
– Слушай, не делай круглые глаза. Линда свободна от иллюзий. Мы с ней вместе уже довольно давно, но она знает, что я могу уйти в любой момент. Если я так поступлю, то не ради любви к другой девушке. Ради нового опыта. Ради новой жизни. Ясно?
– Нет.
– Ты меня обманываешь, да? Что тут неясного? Я влюблен в жизнь. Хочу взять от нее все. Линда же только делает вид, будто обожает жизнь. На самом деле это не так. Она живет ради своего журнала. Да, я ей нравлюсь. Но я не первый мужчина в ее жизни. Думаю, для Линды страшнее потерять отличный материал, чем парня. Понимаешь?
