– Семнадцать с половиной.
– Mama mia! – Он ударил себя ладонью по лбу. – Ты выглядишь так, словно имеешь большой опыт. Дочь Майка Уэйна – девственница! – Он снова шлепнул себя по лбу.
– Пожалуйста, отвези меня домой.
– Обязательно.
Франко надел штаны, схватил куртку и открыл дверь. Взяв девушку под руку, провел ее через двор к машине. Они молча поехали по пустынным улицам. Он не раскрывал рта, пока они не добрались до Виа Венето.
– Ты кого-то любишь в Штатах, – произнес итальянец.
– Нет.
Он повернулся к ней:
– Тогда позволь мне… нет, не сегодня… не завтра… когда ты захочешь меня. Я не коснусь тебя, пока ты сама не попросишь меня. Обещаю тебе это.
Она ничего не ответила, и он сказал:
– Ты мне не веришь?
– Нет.
Он рассмеялся:
– Слушай, прелестная молодая девственница. В Риме полно красивых молодых итальянок. Актрис, фотомоделей, замужних женщин. Все хотят Франко. Они даже убирают мою кровать, готовят мне, приносят вино. Знаешь почему? Потому что Франко – превосходный любовник. Так что если Франко приглашает тебя на свидание и обещает, что ничего не произойдет, ты должна ему верить. Ха! Мне не приходится силой добиваться любви. Ее полно вокруг. Но я хочу извиниться. Мы начнем все сначала. Словно ничего не было.
Она молчала, не желая обижать его. Они уже подъезжали к отелю. Дженюари хотелось поскорее выйти из машины и остаться одной.
– Очень печально, что ты не хочешь меня, – тихо произнес он. – Тем более что ты девственница. Понимаешь, моя маленькая Дженюари, когда девушка отдается впервые, это не всегда доставляет радость ей и мужчине. Если только он не проявит большое умение и нежность. Я бы овладел тобой очень бережно. Сделал бы тебя счастливой. Даже сам дал бы тебе пилюли.
Он говорил таким серьезным тоном, что ее испуг стал рассеиваться. Он действительно был убежден в том, что не совершил ничего плохого.
– Я сегодня зря проявил настойчивость, – продолжил он. – Я думал, что это часть игры. Одна американка заставила меня гоняться за ней по ее номеру в «Хасслере», а затем заперлась в спальне. Я собрался уходить, а она закричала: «Нет, Франко, ты должен выбить дверь и сорвать с меня одежду».
Он снова хлопнул себя по лбу, уже усмехаясь.
– Ты когда-нибудь пыталась высадить дверь в итальянском отеле? Она словно сделана из железа. Наконец американка открыла дверь, я снова бегал за ней и наконец сорвал с нее одежду. Господи! Пуговицы отлетели, кружева, трусики – все было в клочьях. Мы занимались любовью всю ночь. Она замужем за известным американским актером, поэтому я не стану называть ее имя. Он тоже так с ней забавлялся. Понимаешь, я джентльмен и я никогда не называю имен женщин, с которыми спал. Это непорядочно. Да?
Дженюари поняла, что улыбается. Взяв себя в руки, посмотрела вперед. Это безумие – парень только что срывал с нее платье, пытался изнасиловать ее, а теперь он ждет, чтобы она одобрила его прежние выходки. Очевидно, Франко прочитал мысли Дженюари – он улыбнулся и почти снисходительно похлопал ее по руке:
– Ты еще попросишь меня любить тебя. Я знаю. Даже сейчас я вижу, как твердеют твои соски под платьем. Ты очень сексуальна.
Она обхватила свой бюст руками. Ей следовало надеть лифчик. Она не замечала, что платье такое тонкое.
– У тебя не очень большие груди, – сказал он. – Мне это нравится.
– Франко… прекрати!
Снова удар ладонью по лбу.
– Господи, как может дочь Майка Уэйна быть такой скромницей?
