Наевшись свекровкиных заскоков, Нина стала чернее чёрной тучи. Озверела, как дикое животное, да и переняла от почившей Алевтины манерный характер вместе с пустыми капризами. Пришло время женить сыновей. Ни одна из невесток не пришлась по душе, ни одна не полюбилась. Нина тщательно всматривалась в каждую молодушку, чтобы понять, кто из пришлых девок окажется слабохарактерной. Выбор пал на добродушную Анфису. М-да, не повезло девке, да и Нине бросать родную деревню не хотелось. Старший и младший сыны уехали, а Федя здесь остался жить и работать, слушать мамкины сплетни о жене, растить единственную дочь.
Выслушав полный рассказ о свекрови, Анфиса схватилась за голову.
– Так она что, прикидывалась, что ли?!
– Да тише ты, – Игорь наклонил голову и добавил, – проверка, понимаешь?
– Делать тебе нечего, чушь всякую придумывать, – вполголоса сказал Федя, присаживаясь на лавку. – Ты видел, какая она лежала? Бледная, серая. Да и врач сказал…
– А ты-то сам с врачом разговаривал? – Игоря разбирало на смех.
– Нет.
– А надо было. Я же помню, как бабка с кровати вставала, когда дома никого не было. Она думала, что одна, а я на печке прятался, – продолжил брат, еле сдерживаясь, чтобы не заржать.
– Что-то я такого не припомню, – смутился Федя, – врёшь и не краснеешь.
– Угу, я мамке рассказал, а она тоже не поверила. А вот батька сам видел.
– Что видел?
– Как бабуля у окна сидит. Идёт домой с работы, а она в окно уставилась и семечки грызёт.
– И что он матери ничего не сказал?
– А зачем? Мать за бабкой присматривает, его не трогает. Придёт пьяный и на боковую.
– Ну и стерва, – выдала Анфиса, осмыслив свекровины козни.
– Ну ты, это… – Игорю стало неприятно. – Мать, всё-таки…
Укоризненно посмотрев на Игоря, Анфиса попросила мужа провести с матерью серьёзную беседу, чтобы впредь никаких детских шалостей, проверок и прочей ерунды, иначе она разведётся, заберёт дочь и уйдёт из дома.
– Не занимайся хернёй, – Фёдор терпеть не мог, когда ему ставят условия. – Да и не верю я в эти сказки. Не могла мать прикинуться больной. Вот не могла, не верю.
Фёдор прошёлся по кухне, о чём-то раздумывая, а после встал рядом с женой. На его лице читалось недоумение.
– Игорь, ты ж бабку с детства терпеть не мог. Вот это я точно помню. Ссорился с ней каждый день.
– Здрасьти-приехали, – шлёпнув своё колено, Игорь встал. – Это она мне мозги колупала, а не я. С батькой сравнивала, намекала, что я не от него.
– Даже если и так, ты всю жизнь будешь её ненавидеть? Кстати, мать о ней ничего плохого не говорит, а ты вспомнил тут, видите ли. Тьфу, противно!
Из троих братьев Федя считался самым рассудительным. Ну, это Нина так считала. Покладистый, сговорчивый, всё делает по уму. Чуть что не так в женском коллективе -Федя сразу ставит всех на место: жену и дочь. А так как внучку Нина в обиду не даёт, то нагоняй, получается, отхватывает только Анфиса. На мать кричать нельзя, дочь под прикрытием – остаётся жена. А раз уж все клинья сошлись на ней – значит, мама полностью права: из Анфисы никудышная хозяйка и никакущая жена и мать.
– Заболела одним днём и сразу на ноги вскочила, – прошептала обиженная Анфиса, уставившись на столешницу. – И язык ворочаться начал, и ноги заходили.
– А что? – Федька будто с пеленой на глазах. – Я по телевизору столько всякого насмотрелся, что и не захочешь – поверишь. Организм, как оказывается, – загадка природы. Люди взглядом предметы двигают, а ты о болезни судачишь.
