В зал вошёл отряд гвидов. Все мощные, как молодые бычки, принца за их спинами и не видно. По-прежнему сверкают голыми торсами, отчего некоторые дамы охают и закатывают глаза. Лекса глаза закатывать не стала, не стесняясь рассматривала сложные узоры, белой и золотой краской нанесённые на их тела.
Гвиды всегда ходят полуголыми, а эти нарисованные завитушки — что-то вроде парадной формы. Вот, пожалуй, и всё, что принцесса знала о рогатых воинах.
Гвиды приближались, печатая шаг. Лекса сидела гордой статуей, изо всех сил сдерживая желание вытянуть шею и хотя бы попытаться рассмотреть жениха.
Гвиды подошли вплотную к тронному возвышению, опустились на одно колено и синхронно бахнули себя кулаками в грудь, смотрели они при этом только на Лексу. Она рассеянно кивнула им, пытаясь рассмотреть принца. Что-то он какой-то мелкий совсем.
Гвиды после приветствия принцессы поднялись на ноги, расступились и вытолкнули, наконец, принца вперёд.
Герольд ещё раз прокричал его имя, а глаза Лексы полезли на лоб.
— Ваша мудрость, — прошипела она, не оборачиваясь, — это как? Я не выйду за… это!
7. Глава 6. Хорошо, что я жива
— Что вас не устраивает, ваше высочество? — голос канцлера сочился мёдом, но Лекса ясно почуяла угрозу.
— Это же ребёнок!
— Его высочеству Тэлиану через три месяца исполнится четырнадцать лет. По законам Манора он станет совершеннолетним и сможет вступить в брак.
— По законам Лаории совершеннолетие наступает в шестнадцать!
— Леса, мы не можем ждать два года. Три месяца — это и так слишком долго.
— Но, ваша мудрость, как он сможет исполнять супружеский долг?
— С помощью всеблагой богини исполнит.
— Это грех! — тут же ухватилась за богиню Лекса.
— Если вне брака — грех, а между супругами — благо. Прекрати спорить, ты сама ведёшь себя как ребёнок.
В голосе канцлера звякнул метал, и Лекса поняла, что ничего она не докажет. Но и за этого перепуганного мальчишку тоже не выйдет, у неё есть три месяца, чтобы что-то придумать.
Принц Манора, разряженный в бархат и драгоценную парчу, похожий на куколку светловолосый мальчик, смотрел на неё огромными синими глазищами и изо всех сил старался выглядеть достойно. Но судорожно сжатые кулаки и эти глаза выдавали его страх. Он стоял близко, наверняка слышал, о чём принцесса шепталась с канцлером, а если даже не расслышал, недовольства на её лице не заметить не мог.
Вот же ж… Он один в чужой стране, считай, в плену. Канцлер вызвал его, даже не дождавшись совершеннолетия, и отказать ему манорцы не смогли. А тут ещё она своими гримасами пугает ребёнка.
— Добро пожаловать в Лаорию, ваше высочество принц Тэлиан. Я счастлива нашему знакомству, — как можно доброжелательнее улыбнулась Лекса.
— Я тоже счастлив, — юный принц поклонился, прижав руку к сердцу, на губах застыла намертво приклеенная улыбка.
— Вы, наверное, устали. Проделать такой путь… Вам нужно отдохнуть с дороги. Камергер, проводите принца в его покои.
Мальчик еле заметно выдохнул, расслабляясь. По протоколу он сейчас должен был выступить с длинной приветственной речью, а потом принять напутствие от кого-то из старших лордов двора Лаории. Он честно готовился, учил речь, но больше всего ему сейчас хотелось спрятаться от оценивающих взглядов лаорской знати, от холодных и страшных гвидов и от своей слишком взрослой невесты тоже.
То, что принцесса самовольно сократила церемонию, можно было расценить как оскорбление и пренебрежение будущим супругом, но принц испытал невероятное облегчение, когда седой камергер позвал его за собой, и он смог выйти из зала впервые за долгое время без рогатого конвоя.
