Он толкнул меня, я упала на кровать.
– Говоришь, синяки в норме, могу новых наставить, – Сабуро вытащил ремень из своих брюк. – Где деньги, сестрёнка?
– Своих денег на сябу не хватает?
– Я же по – хорошему попросил.
Он ударил меня. Я встала с кровати и подошла к шкафу, где висели мои вещи.
– Надо было сразу с этого начинать, – ухмыльнулся Сабуро.
Я открыла коробку, в которой лежал перцовый баллончик.
– Держи, – я сделала вид, что деньги у меня в левой руке. Сабуро наклонился, я брызнула ему в глаза.
– Ащщ, что ты сделала?! Тикусё!
Он выронил ремень, я подняла его и два раза ударила брата по спине.
– Сумасшедшая! Ты что творишь?!
У Сабуро слезились и щипали глаза, поэтому он не мог обороняться, как надо.
– Проваливай из моей комнаты, недоумок! – Я вытолкала его за дверь.
– Коно-яро! – Сабуро продолжал ругаться в коридоре. – Я же могу ослепнуть! Симатта, как же больно!
– Я сказала, проваливай, а то ещё получишь!
Через три дня отец снова взял меня на встречу со своими коллегами. Всё началось с небольшой экскурсии по дому знакомого моего отца. У Тору – сана была огромная коллекция разных кимоно. Он знал историю каждого из них. Я и не могла подумать, что бандита могут интересовать какие-то «кимоно». У каждого из нас в голове есть свои «тараканы», которые заведуют нашими интересами. Если подумать, у любого человека есть страсть к чему нибудь или кому нибудь. Но я имею ввиду неодушевлённые вещи. Наши интересы зависят от нашего достатка. Это больше всего подходит к сегодняшней ситуации. Мы можем позволить себе всё, что даже не является обходимостью, но когда нет денег, эти вещи не имеют никакого значения для нас.
Вдруг я почувствовала, что в мой туфель попал камушек, я остановилась возле одного из кимоно, которое стояла за стеклом. Облокотившись на витрину, я сняла туфель. Вдруг послышался треск стекла. Я посмотрела на витрину, на ней образовалась трещина, которая расползлась по всему стеклу. Я только успела отпрыгнуть назад, как витрина рассыпалась на осколки. Тору – сан приостановил экскурсию. Все смотрели на меня. Лицо отца наливалось гневом, он сжимал правый кулак. Я сглотнула слюну и попятилась назад. Отец снял со стены аварийный молоток. Моё сердце забилось, как сумасшедшее.
– Горо, это всего лишь витрина, кимоно цело, – отца успокаивал Тору.
Он никого не слушал и надвигался на меня. Я не знала, что мне делать, от страха всё тело онемело.
Я закрыла лицо руками, когда отец замахнулся. Если бы не Ичиро, то он бы сломал мне нос этим молотком.
– Пап, не устраивай цирк, – сквозь зубы просипел брат.
– Она, – отец опустил руку. Ичиро забрал у него молоток.
– Пошли, – брат увёл отца.
Когда, я осталась одна в этом помещении, мне стало плохо. Мне хотелось закричать, но все подумают, что я ненормальная. Сдерживать свои эмоции внутри себя, самое худшее, что есть на свете. Сколько бы я не плакала, отец никогда не жалел меня, как это делали другие родители. Я вещь, которая нужна чтобы снять стресс, ударив меня. Такой я чувствую себя последние восемь лет. Неужели, отцу не нравится моё существование? Лучше смерть, чем такие пытки.
– Заблудилась? – Сабуро подошёл ко мне.
– Пришёл добить?
– Нет, у меня другой план.
Сабуро достал из кармана шприц, и брызнул жидкость на кимоно. – Если мне не удалось избить тебя, то это сделает отец, – сказал Сабуро. В его руке я увидела огонёк зажигалки и как в страшном сне смотрела, как языки пламени пожирают дорогое одеяние. Не помню, как мы уезжали из гостей, не помню, как оказалась дома, очнулась от крика отца у себя над ухом:
