– Эй, Ацу, не оставайся здесь одна. Пошли, – Широ взял меня за руку и привёл в другую комнату.
Я села на диван и наблюдала за действиями мужчин, которые играли в карты. Через пару часов, я почувствовала, что хочу спать. На часах было семь вечера. Моя спина устала находиться в одном положении.
– Ацу – тян, иди к нам, – крикнул Кано – сан.
– Она не умеет играть, – отец кинул лёд в бокал с виски.
– Научим, – засмеялся Кано – сан.
Я подошла к отцу, скромно скрестив руки.
– Садись, – отец посадил меня рядом с собой.
Кано – сан объяснил правила игры, которые я не запомнила. Когда раздали карты, я впервые видела такие картинки.
– У тебя плохой расклад, – Широ стоял сзади меня.
– Так, уйди, – отец оттолкнул его. – Пусть сама учится.
Я проиграла, так продолжалось двенадцать раз. Мужчины всячески обзывали меня. Эти слова были не оскорбительными, но обидными для меня. В этом обществе, я чувствовала себя пустой, словно из меня выкачали всю энергию. Ситуация была похожа на страшный сон, где двадцать шесть мужчин пытается кинуть в тебя своё пошлое слово. Для кого-то это нормально, но не для такого ранимого человека, как я. Под конец каждой игры, когда я проигрывала, у меня в горле стоял ком. Отец был пьян, из трезвых только мой брат Широ.
– Горо, пусть идёт к девчонкам, Ацу, наверное, скучно, – сказал Кано – сан.
Широ проводил меня к двери.
– На себя открывается, – это было последняя его фраза, после которой он ушёл.
Приоткрыв дверь, из – за дыма я не сразу заметила там женщин, которые сидели на полу с сигаретами в руках.
Они враждебно посмотрели на меня.
– Кто такая? – Нагло спросила одна из женщин.
– Цубурая Ацу.
– Дочь Горо?
– Угу, – я кивнула.
– У него есть дочь? – Спросила женщина с каре.
– Видимо, да, – блондинка выпустила дым изо рта.
– Можно мне у вас посидеть? – Сдерживая кашель спросила я.
– Садись. Но нужно снять одежду, – блондинка приняла неприличную позу.
– Зачем? – Я смотрела на неё.
– Дресс – код у нас такой, – засмеялась женщина с каре, и затушила окурок в пепельнице.
Приглядевшись, я заметила, что женщины были в нижнем белье. На их теле было много ирэдзуми, которые прикрывали их голое тело.
Я сняла свитер и джинсы, положив вещи в угол и села на пол.
Комната была средних размеров, воздух спёртый с запахом алкоголя и ментола. На окне висели жалюзи жёлтого цвета или они пожелтели от дыма. На подоконнике стояло радио, оно работало тихо, доносились тихие отголоски скрипки и пианино.
– Держи, – блондинка протянула мне сигарету.
– Иди- ка сюда, – женщина с красной помадой достала спички.
Я закурила, это было неприятное ощущение. В горле всё горело, от ядовитого дыма.
– У тебя совсем татуировок нет? – Спросила женщина с каре.
– Она же дочь Горо, – усмехнулась блондинка.
– Сколько тебе?
– 18, скоро 19.
– Молодая, – блондинка докурила сигарету, и начала новую. – А мне уже 25. Сацу 26, – блондинка показала пальцем на женщину с каре.
– Мне 26 в сентябре будет, – перебила Сацу.
– Я Нагиса, – блондинка посмотрела на меня.
– Приятно познакомиться, – я слегка улыбнулась.
– Акаги, – сказала женщина с красной помадой.
– Это Мисата, Нозоми, Орина, Кури и Хикара, – блондинка налила всем сакэ.
– Кем вы здесь работаете? – Я пригубила сакэ.
– Мы ойран, – вежливо сказала Нозоми.
– Помпезные ойран?
– М? – Нахмурилась Нагиса.
– Ойран и таю часто становились аристократки. Но гейши вытеснили их.
– Ах, ну, что ж. Тогда мы простые жрицы любви, – засмеялась Акаги.
