Мне пришлось принять участие в работе по всем четырем направлениям, чтобы быть ближе к своим комсомольцам. Работа по спасению населения для меня оказалась менее трудной, но очень опасной. Лед на реке был не очень крепким, и снимать людей с крыш затопленных домов, с чердаков требовало точного расчета, чтобы не рисковать личным составом. Надо было подплыть к дому среди льдин, закрепить лодку, подняться на крышу и по закрепленным трапам спускать обезумевших от страха людей. Тяжко было спускать женщин, стариков, детей, особенно полных, которые раскачивали лодку, что могло привести к ее опрокидыванию.
Вторая задача решалась более простым способом: как можно ближе подъехать к разрушенному водой магазину и по конвейеру, вручную подавая друг другу ящики, коробки, грузить их в машину. Внутри трудились два-три человека, которые отбирали товар, упаковывали и подавали. Выбрав товар и вынеся его на улицу, мы сортировали его по назначению. Водка и другие напитки грузились в одну машину, остальные продукты и вещи – в другую. Развозили мы их по отдельно подготовленным складам.
Обед был на месте, питались консервами, соками, печеньем. Конечно, были случаи употребления спиртного, так как уследить за всеми было невозможно. Обнаружив выпивших солдат, командир части подполковник Н. В. Цицилин потребовал усилить контроль за употребившими спиртное. Наутро с ними беседовали и снова везли на работу. Рабочих рук не хватало, люди трудились с мокрыми ногами, просушить обувь в местах обогрева не всегда получалось.
Командир части решил, что, если выехать с командой на вывоз товаров, он сможет понять, как избежать фактов пьянства. Он прибыл, стал наблюдать. Наступило время обеда. Каждый солдат взял то, что хотел на обед: консервы, печень, колбасы. Командир ходил и спрашивал: «Как дела?». Солдаты отвечали: «Хорошо». В конце обеда личный состав открывал соки, варенье. В завершение рабочего дня командир обнаружил нескольких человек с запахом спиртного. Он сел рядом с ними и, не ругая, спросил, как они обманули его, на что получил четкий ответ: открывая соки, вливали туда водку или вино, размешивали ложкой и выпивали на глазах командира. Вечером на совещании командир части объявил решение разрешить принимать «наркомовские 100 грамм», но под контролем офицеров или старшин команд.
Работа во главе третьей команды была самой неприятной и опасной. Эту команду между собой мы называли «похоронной». В нее входили семь-восемь человек, два самосвала, автокран. Работы по вывозу павших животных проводились совместно с представителями санэпидемстанции, в спецодежде. На команду выделялось до двух литров чистого медицинского спирта. Им мы обрабатывали руки, протирали лицо перед каждым приемом пищи. Спирт разливали по фляжкам. Иногда он оставался, и мы приносили его домой, где хранили на складе для особых случаев. За сутки вывозили до трех десятков животных – коров, коз, собак на скотомогильник, где их трактором закапывали. Техника обрабатывалась химикатами, спецраствором, личный состав подвергался обработке спиртом.
Команда по берегоукреплению работала в две смены. Она наполняла песком мешки и укладывала их. На берегу реки было холодно. Для обогрева личного состава использовались палатки с маленькими газовыми плитами. Там можно было из армейских термосов попить чай с печеньем, обогреться. Иногда разрешали выпить вина под контролем офицеров.
