– Так как работает телепортация?
– Неужели вы думаете, что я вот так запросто открою вам свои знания и секреты? Может вам и свой гримуар дать полистать?
– У меня есть свой, но язык на котором от написан мне не ведом.– Олекша достал из сумки книгу Алмауз Кампыр. Хаттаб аж подпрыгнул от удивления.
– Откуда она у тебя? Ты хоть знаешь что это такое?
Рука лангольера легла на кисть русича, усилием заставляя его спрятать чёрный гримуар. Голос Ульфрика звучал тревогой и не терпел возражения.
– Это очень темная книга. Настолько чёрная что ночь по сравнению с ней – ясный день. Не извлекай ее на свет божий без надобности.
В глазах Хаттаба блеснула зависть и жажда. Но лишь на миг.
– Ваш учитель совсем ничего не говорил вам о магии?
– Говорил. Но слишком мудрено и замысловато. Я думаю он специально вуалировал истинный смысл. Дабы я не накуролесил чего нибудь ненароком.
– Так как по вашему работает телепорт?
Старец облокотился на прилавок и поправил чалму.
– Я мудрено говорить не умею. Но если посто своими словами…
– Не стесняйтесь, я слушаю. Время ещё есть.
Олекша набрав в грудь побольше воздуха затараторил.
– В моём разумении это примерно так: Если представить, что в процессе нашего путешествия мы меняем пространство согласно нашим о нем представлениях. Если караванщик знает, что до оазиса три дня пути, то его мозг начинает искать следы оазиса только на третий день. Безоговорочно веря в его существование. А если верить, что мы сами формируем данную нам реальность, то искать надо не следы оазиса, а, например, сразу Агробу, и тогда по идее мы можем сразу очутиться у стен города, минуя долгую дорогу сквозь чистилище дюн.
Старец оживился.
– А что, если тяготы смены реальности или локации несут с собой нагрузки, воспринимаемые нами, как зной или жажда? Что, если это не более чем защитный механизм, созданный специально для нас? Что, если мы не в силах перенести концентрированную жажду или зной? Мудрец встал и начал мерно расхаживать вдоль торгового ряда.
– Ваш учитель должен был объяснить вам, что ничто не берется из ниоткуда. А всякое действие рождает противодействие. И если игра не стоит свеч, то незачем ворошить осиное гнездо.
– Но ведь это могло спасти ему жизнь?
– Ответь мне на один очень простой и в тоже время самый тяжелый вопрос, Олекша, ученик Улугбея: «А что такое магия»?
– Процесс получения чего-то из ничего с помощью заклятия…
– Очень хорошо для столь юного отрока. Хаттаб остановился и пристально оглядел северянина.
– Но тебе нужно научиться смотреть вглубь проблемы. Например, маг создал башмаки. И точно такие же башмаки создал сапожник. В чем разница?
– Ну маг сделал это мгновенно, а сапожнику надо купить материал и потратить кучу времени, прежде чем кожа станет башмаками.
– Верно. Но если добавить сюда все, что необходимо потратить для получения шкуры и ее выделки, то тогда выйдет очень длительный процесс, который требует немалого количества времени.
Старик улыбнулся.
– А если время считать не в секундах, а в жизненной силе и энергии, то…
– Магия прессует жизненную энергию, перерабатывая ее в материю, причем почти мгновенно?
– И для этого нужна сама энергия в первую очередь. А теперь задай себе свой первый вопрос о переходах сквозь пространство.
– Я вас понял, о великий…
– Хотя загвостка может быть и не в этом. Улугбей мог позволить себе гарем в сотню наложниц. Скорее всего он просто устал. Придворный маг— скорее проклятие, чем благодать.. Мудрец погладил бороду и продолжил.
