– Ну, я ведь женщина, он просто галантен, – пожала плечами Иррис.
Воспитанная отцом, она воспринимала всех мужчин иначе, чем тётя Огаста. Она говорила с ними на равных, не кокетничала и не смущалась. Конечно, кого-то это коробило, но не более того. Все привыкли. И Анри гораздо старше неё! Да она играла у его ног, когда была маленькой! Как тёте вообще такое пришло в голову?
– Именно! – тётя всплеснула руками. – Именно поэтому! Потому что ты – женщина! Как же ты не понимаешь, что это просто неприлично! Такое поведение пристало каким-нибудь мерзким колдунам – айяаррам… хотя…
Она махнула рукой и добавила тише:
– …что взять с тебя? Дурную кровь ничем не исправишь. И мой бестолковый брат не хотел этого понимать, хотя все его предостерегали еще когда он собирался жениться на этой… твоей матери!
– Но я же ничего такого не сделала! Разве дала хоть малейший повод? Тётя! Разве к другим девушкам в округе не приезжают мужчины на чаепития? Разве они не играют в сквош и не декламируют поэм? Что со мной не так? – воскликнула Иррис, не понимая, почему тётя Огаста так на неё взъелась.
А главное, почему именно мэтр Гийо? Что такого она нашла в нём, что стала усиленно привечать в дом, оставлять на ужины? Приглашать в гости, всякий раз провожая его до дверей?
Почему она так хочет выдать её за этого, самого отталкивающего из всех окружающих её мужчин?
– Ты не девушка, милочка. Ты – вдова, – отрезала тётя. – Порченый товар. И за душой у тебя нет ни гроша. И, как я уже сказала, ни один из этих господ не имеет намерений на тебе жениться.
– Товар? Я – порченый товар?! – Иррис почти задохнулась от этих слов.
Из всех слов-пощёчин тёти эта была самой болезненной.
– Мы обе понимаем, что я имела ввиду. Тебе не шестнадцать лет и не нужно строить из себя девственницу. Скажи спасибо, что мэтр Гийо был так любезен предложить тебе свои руку и сердце.
– Сердце? Но тётя! Какое сердце? Он же мерзок! Вы хоть на мгновенье представьте себе, что с ним мне придётся провести всю жизнь! Под одной крышей! Делить кров, постель… Да я… я выше него на целую голову! Вы же понимаете, что ему нужно вовсе не моё сердце!
Щёки у Иррис пылали, каштановые волосы выбились из причёски, закрутившись на плече двумя крупными кольцами. Она уже сама не понимала, что говорит, понимала лишь одно – это всё бесполезно.
– С такими разговорами ты можешь очень далеко зайти, – ответила тётя сурово, – брак – это не розы и фиалки, придётся и потерпеть. Тем более, милочка, у тебя разве есть выбор? Скажи спасибо, что мистер Гийо глуп, как курица, и поверил, что правилами приличия предписано – вдова не может дать ему ответ ранее, чем через семь дней. А эти семь дней вдова проведёт в скорби и молитвах по рано ушедшему мужу. Я обманула его, взяла грех на душу, чтобы ты смирила свой бешеный нрав, прежде чем пойдёшь давать ему согласие.
– Я не дам ему согласие! – воскликнула Иррис горячо. – Не дам! Провалиться мне на этом месте!
– Дашь! Ещё как дашь! А то может и правда лучше тебе провалиться! Твой отец – мой бестолковый брат – совсем не занимался твоим воспитанием! Позволял тебе всё, что взбредёт в голову! Эти бесконечные книги, каллиграфия, химия, дзуна, клавесин, стрельба из лука! Помилуйте, зачем девушке уметь стрелять из лука и арбалета? А ездить в мужском седле? И что вышло-то? – она почти выплюнула эти слова. – Ты… Ты… Ты теперь как лаурея – ядовитый цветок айяарров, прекрасный и смертельный, который, если попадёт на луг, то уничтожит всё поблизости, выпьет все соки, а сам будет цвести пышным цветом. Вот также и ты испортишь жизнь моим дочерям! У тебя была возможность устроить свою жизнь, ты вышла замуж, следовало получше смотреть за мужем.
