Цинта осторожно пробирался вдоль стены, бросая косые взгляды на девушек в красных корсажах и сетчатых чулках. Одна из них направилась к нему, но Цинта быстро преодолел расстояние до Альберта и подсел к нему с другой стороны.
– Я же сказал тебе не приходить, какого гнуса ты здесь забыл? – спросил Альберт, подвигая ему кубок и наливая вина. – Или ты пришёл к ним?
Он указал кубком на Рози, которая, закусив губу и выставив вперёд ножку в изящной туфельке, весьма недвусмысленно рассматривала нового гостя.
– Я принёс тебе записку, – шепнул Цинта, протягивая ему сложенный вчетверо листок.
– От кого?
– Сам посмотри.
Князь развернул листок, пробежался по строчкам, и Цинта мог бы поклясться, что почти ощутил кожей дрожь пламени, исходившего от него.
– Она хочет меня видеть? – спросил Альберт хрипло. – Зачем?
– Я не знаю. Она просто просила передать записку. Я передал, – Цинта подумал, что сейчас был очень опасный момент, потому что на лице у Альберта застыло такое выражение, как будто в спину ему только что вошла стрела.
Князь встал, молча схватил баритту и шляпу и быстрыми шагами направился к выходу, а Цинта рванул следом.
Вэйри лишь усмехнулась и, убирая со стола бутылку, произнесла вслух:
– «Я поклялся её забыть, и я забуду». Ну кто бы сомневался!
Альберт вскочил на коня, на ходу спрашивая Цинту:
– Как я выгляжу?
– Как младенец в розовом пуху!
– Хочешь отведать кулака?
– Ты выглядишь так, будто три дня валялся в вонючей яме, тебя били сапогами по морде, а потом ты ещё и пил неделю беспробудно в борделе, мой князь! Вот как ты выглядишь! Сам будто не догадываешься! В таком виде я бы даже на конюшне не рискнул показаться.
– Проклятье! – рыкнул Альберт, стегнул лошадь и помчался, как одержимый, в сторону холма.
– Охохошечки! Владычица степей! Плохая была это затея! Очень плохая!
И с этими словами Цинта поскакал следом.
* * *
Иррис думала, что сможет поговорить с Альбертом в тот же день, когда прочла дневник отца. Она вышла на прогулку в сад, долго бродила по дорожкам, поглядывая на окна Большого дворца, но он так не появился. Остаток дня она провела в библиотеке, жадно читая книги об айяаррской магии и где-то в глубине души надеясь, что, возможно, он заглянет туда. А вечером она ужинала с Себастьяном на террасе и рассеянно ковыряла вилкой еду, потому что у неё накопились вопросы, а ответов по-прежнему не было.
В одной из книг она нашла описание ритуалов, связывающих одного айяарра с другим, их было множество, и у каждого были какие-то особенности: помолвка, свадьба, соединение ученика с учителем, лекаря с больным, связь для поединка…
Она вспомнила их с Себастьяном помолвку – то, что делал Гасьярд, совпало с описанием. Она прочитала и то, что следует за ритуалом, как правильно открываться друг другу, какие будут ощущения, что положено чувствовать, и поняла одно – она не чувствует с Себастьяном ничего из того, что описано в книге. Как будто между ними и вовсе нет никакой связи. А все их чувства – обычные чувства людей, которые просто приятны друг другу. Пожалуй, почти так, как у неё было с Эрхардом.
Зато описание полностью совпало с тем, что происходило с ней, когда рядом был Альберт.
Что же это такое? Откуда эта связь? Может Гасьярд что-то перепутал?
Она сослалась на головную боль и после ужина быстро ушла к себе в комнаты. Сидя в кресле на балконе, скрытая от посторонних взглядов ковром из вьющихся роз, она стала перебирать в памяти всё, что так или иначе было связано с Альбертом с самого первого мгновенья их встречи.
