Огненная свобода, или Утро жизни - страница 4

Пред таинственностью будущего лёгкий страх…

Пройден путь. Пределы умиротворенья.

Ослепительное утро или мир огня?

В лёгких завихреньях пламени безволен,

Удивляюсь: как разнообразна доля

Славить жизнь, с подобными хвалы творя!

В измененьях пламени нет повторений.

Как пленительное утро, каждый всполох нов…

Я по средостении преображён в любовь.

И конца не будет, знаю, радости горенья.

Пояснение.

Просыпаясь, автор находится на грани бытия и небытия – средостения. И обнаруживает, что за смертной чертой, в огненном духовном мире понятия Правды и Лжи, как и всё прочее земное, перестают существовать. Там оказываются только духовно-огненные сущности, славящие Творца.

Знания и мудрость

Состарившись, жизненный опыт отвергнул:

В нём знанье о мороке быта в страстях.

И сердце возжёг посреди мирской скверны.

Признанья в любви на духовных устах

К наукам и верам, искусствам, морали.

Хотя они – прах пред сердечным огнём.

Я пламя в душе сокровенное славлю.

Горю – и стихи сочиняю о нём:

О счастье безмерном, о мудрости горней.

Подобен Творцу в полыханье святом.

Мне кажется мудрость земная позорной —

Как будто бы яркой, но мёртвой звездой.

Исполнено жизнью духовное пламя.

Блаженен: бессмертьем, как ангел, дышу.

И знаю, что сердце в полымени право.

Но тле огнь не нужен. Его возношу

В пределы духовные, где обитают

Бесплотные сущности, что в звёздный час,

По воле Всевышнего, радостно мчась,

Зачатую плоть трепеща, оживляют.

Пояснение.

Для стремящегося к Небу житейский опыт бесполезен. Вернее, полезен в осознании бессмысленности и даже вреда для души земного обычая. Однако невыразимое благо для души сердечно любить то, что не принимаешь… Вы правы, это весьма трудно.

Сонная страсть

«Ночевала тучка золотая
На груди утёса великана.»
М. Лермонтов.

Заградившись от востока грудью сопки,

Дух лениво спал, скрыв пригород во тьме.

Обозначился рассвет над сопкой робко. —

Дух не шевельнулся в мутном сне…

Спать всю жизнь… – Не в том ли суть существованья? —

Спать – и тупо совершать свои дела…

Спит душа, не чуя грубости желаний…

Солнце ж, раскаляясь добела,

Всходит над горой неумолимо,

Призывая вспыхнуть души горожан.

Тяга к сну, однако ж, так необорима,

Как насытить чрево и дышать…

Растянувшись, просыпаться не желая,

Раздражённый дух пополз от солнца прочь.

Люди по работам разъезжались.

День царил вовне, а в душах – ночь.

Я же жгу мою сердечную лампаду:

Солнце, жизнь в огне – нет краше для меня.

Духом не горя не проживу и дня,

Стол сильна духовного горенья жажда.

(Зарисовка рассвета в Серха да Пиедаджи, Каэтэ, при взгляде со стороны Белу-Оризонти)

Пояснение.

Автор полагает, что большинство людей проводят всю жизнь со спящей душой. И сравнивает избегание утреннего тумана солнцем с нежеланием людей возгореться сердечным пламенем.

Мотылёк

Кто на дудочке сладостно утром играл,

Кто напев не спеша выводил? —

Это месяц задумчиво с неба сходил.

Это сумрак ночной умирал.

Это страсть отступала пред святостью дня…

Как мотив её за душу брал!..

Сквозь мольбу я потом эту песнь вспоминал:

Страсть смиреной душе – западня.

Но – вот солнце взошло. Дух истаял в слезах

От стыда за свирельную грусть…

Я навстречу огню возношусь,