– Спасибо, – осторожно кивнула я. – И если получится, захвати ещё каких-нибудь растений.
– Каких? – уточнил он, взглянув на меня поверх очков.
– Сейчас составлю список, – ответила я. – Нужно универсальное снотворное для насекомых. Помнишь, как называется растение, что их усыпляет?
– Севия, – ответил Бас.
– Нет, – покачала я головой. – Севия слишком сильная. Мне нужно то, что усыпляет их на десять минут. Боюсь трогать этих ребят, пока они бодрствуют.
– Уже радует, – хмыкнул Бас. – Значит, ты не безнадёжна. Ну, по крайней мере, у тебя есть шанс остаться в живых…
– Замечательно. Мне нравится быть живой, – кивнула я, записывая на листе бумаги названия нужных мне растений. – Вот. Попытайся найти всё, что я написала.
– Как скажешь, – кивнул Бастуар, поднимаясь со стула.
– А что это ты такой смиренно послушный? – уточнила я, бросив в сторону парня подозрительный взгляд. – Опять что-то задумал?
– Да, – не стал обманывать. – А как ты догадалась?
– Да вот даже и не знаю, что на это ответить, – протянула я задумчиво. – Может, расскажешь, что собираешься натворить?
– Нет, – скрестив руки на груди, отрезал он.
– Ну ладно, – кивнула я. – Это касается Кирана?
– А тебе-то что? – уточнил он. – Переживаешь за него?
– Нет, – усмехнулась я. – Можешь идти.
– Не смей мне указывать, – буркнул Бас и направился к двери. – Я пойду, но только потому, что сам этого хочу. Уяснила?
– Конечно, – сдерживая улыбку, согласилась я. – До скорого!
Бастуар ничего не ответил и вышел из лаборатории. А я лишь головой покачала, пожелав удачи Кирану, который с чего-то решил, что мы с ним отличная пара. Теперь старшекурсник очень пожалеет, что связался со мной и набился в лаборанты. В общем, он сам виноват. И меня его судьба волновать не должна.
Я вернулась к стеллажу с насекомыми и внимательно взглянула на бабочку, смирно сидящую на декоративной веточке. Её крылья острее лезвий. И даже без нейролептика, эта кроха может очень навредить человеку. Если у меня не выйдет приготовить средство, отпугивающее их, может, я смогу создать противоядие от нейролептика? Хотя какой в этом смысл? Легче уж найти раствор, от которого их крылья станут мягкими. Но это, наверное, невозможно. Да. Значит, придётся повозиться с ночными фиалками…
Уже завтра у меня появится концентрат этого чудо-средства. И я смогу поэкспериментировать с этим раствором. Возможно, удастся создать безопасный вариант репеллента… Жаль, что в роли подопытной крысы придётся выступить мне.
Ну, буду надеяться, что Бас преувеличил свойства фиалки. Возможно, зуд будет не таким уж и сильным? Чуть сильнее, чем после укуса комара? Такое я, пожалуй, с лёгкостью переживу.
Прошло не менее часа, прежде чем Бас вернулся в лабораторию. В руках он нёс кучу бумажных свёртков, распространяющих просто невероятный аромат.
– Ну как прошло? – поинтересовалась я.
– Отлично, – улыбнувшись, ответил он. – Мы мило пообщались с садовником, и я предупредил его, что вернусь после заката, чтобы взять фиалки. Он пообещал, что будет меня ждать.
– Отлично, – кивнула я. – В каком из свёртков лилия?
– Вот, – протянул мне нужное растение Бас. – Надеюсь, ты успеешь извлечь экстракт лилии до заката. Я обещал садовнику принести немного.
– Зачем? – нахмурилась я.
– Оказывается, когда срезают ночные цветы, из их стеблей вытекает очень много сока, – ответил он. – Если хоть капля попадёт на кожу, появится невыносимый зуд. Мужчине постоянно приходится иметь дело с этой гадостью. И мне просто захотелось помочь ему…
