Огненный поток - страница 66

Кесри распознал угрозу в этих словах. Очередное звание ему давно задерживали только потому, что Бхиро Сингх, батальонный субедар, не давал добро. Если сейчас отвергнуть его предложение, так и закончишь службу найком.

Кесри глубоко вздохнул.

– Будь по-вашему, – сказал он. – Я отпишу своим родным.

Вскоре брак состоялся. Кесри не смог приехать на свадьбу, но Бхиро Сингх рассказывал, что все прошло замечательно вплоть до брачной ночи: целомудренная девственность новоиспеченной жены имела неоспоримое подтверждение.

В конце года родные сообщили: Дити родила дочку, которую назвали Кабутри.

На следующий год Кесри снова получил отпуск, третий за двенадцать лет службы. Он уже был отцом двух детей, мальчика и девочки, но дочку, родившуюся после второго отпуска, еще не видел.

Пока Кесри был в Наянпуре, приехала Дити с малышкой. Сестра погостила всего три дня, вид у нее был слегка измученный, но в целом она как будто была довольна своей судьбой. Потом они увиделись только через четыре года, в очередной отпуск Кесри, но и тогда Дити ни на что не жаловалась. Перед возвращением в дом мужа она подарила брату портрет Кабутри собственного художества. Кесри и сейчас его хранил.

Известие, что сестренка овдовела, его опечалило. Вот только странно, что родня не удосужилась сообщить о случившемся горе.

4 ноября 1839

Хонам

Два дня назад срочным порядком доставили письмо от Чжун Лоу-сы, который сейчас вместе с комиссаром Линем объезжает провинцию. Нам с Комптоном, говорилось в депеше, надлежит тотчас выехать в Вампоа, а затем паромом добраться до Хумэня, где расположена таможня, выдающая пропуска для прохода судов в Кантон.

Дело было вот в чем: с Явы только что прибыло судно под британским флагом “Роял Саксон”, и капитан-англичанин изъявил желание доставить свой груз в Кантон. Он даже согласился подписать обязательство – мол, под страхом смерти зарекается от опийной торговли. Это стало хорошей новостью, ибо все последнее время капитан Эллиотт запрещал английским купцам давать подобные клятвы и заходить в Кантон. Но вот наконец появился знак, давно ожидаемый комиссаром Линем: британские торговцы, похоже, вознамерились пренебречь указанием полномочного представителя. Одно английское судно уже нарушило запрет, а коли и “Роял Саксон” войдет в Кантон, за ним наверняка последует масса других кораблей, что ознаменует крупную победу нового губернатора.

Нам с Комптоном предстояло быть переводчиками, обеспечив полное и точное взаимопонимание между таможенниками и капитаном с его командой. Необходимость во мне была вызвана тем, что экипаж состоял в основном из ласкаров. Поскольку я считаюсь иностранцем, Чжун Лоу-сы вложил в письмо особый пропуск, избавлявший меня от чиновных придирок.

Хумэнь стоит у пролива, который европейцы называют Бог или Бокка Тигрис – Тигриная пасть. От Гуанчжоу до Хумэня около ста восьмидесяти китайских ли (примерно шестьдесят миль), поездка на лодке обычно занимает полтора дня.

Нужно поторапливаться, сказал Комптон, прилив достиг высшей отметки, а с отливом лодки тронутся в путь. Я сгонял домой за вещами, и потом мы встретились на причале Очко. Лодка доставила нас в Вампоа, где мы сели на паром до Хумэня.

Это похожее на гусеницу судно было битком набито людьми, домашней живностью и грузами. Благодаря нашему особому пропуску мы отыскали тихий уголок, где обустроились на ночь.