– И что тут неизвестного? – фыркнул Карякин. – Все понятно и даже скучно. Хорошо хоть всю армию с собой не привели.
– Заткнись! – разозлился Глеб.
Солдаты приближались. Двое с карабинами вышли на поляну, стали осматриваться. Пальцы поглаживали спусковые крючки, это было не очень здорово. Хорошенько присмотревшись, они вполне могли бы обнаружить под кустами несколько пар любопытных глаз.
Третий продолжал манипуляции, перебираясь с места на место. Наконец он нашел разрыв! Вскинул голову и что-то бросил своим товарищам, не вставая с корточек. Те еще раз осмотрелись и направились к нему.
Шубин мысленно похвалил себя за то, что не стал резать провод. Связист что-то быстро заговорил, поднял провод, стал показывать. Его спутники нагнулись, разглядывая повреждение, стали обсуждать.
Ситуация была неоднозначная. Провод изначально мог иметь дефект – не факт, что это диверсия. А если диверсия, то – какая-то детская! Солдаты засмеялись. Один загородил другого.
Разведчики нервничали. Венгры разошлись в разные стороны. Один закурил. Другой перехватил карабин левой рукой, достал из кармана носовой платок, стал вытирать вспотевший лоб. Жара к вечеру спала, но он почему-то вспотел. Добрый знак – пальцы уже не поглаживали спусковые крючки!
Связист опустился на колени, перерезал провод, стал зачищать концы. В природе и окружающем пространстве ничего не менялось. Захватчики успокоились, бдительность притупилась. Оставалось только дождаться удобного момента и…
И он настал! Связист продолжал свою возню. Стрелок кинул окурок в траву, немного подумал и растоптал. Поступок рассмешил товарища, он сказал что-то смешное, видимо, о трудностях борьбы с лесными пожарами. Первый засмеялся. В этот момент они и открылись!
Баттахов и Смертин метнули ножи одновременно. Выбор на эту пару пал не случайно. Оба охотники, прекрасно понимают, что делают. Лезвие пронзило грудь на уровне сердца. Рослый детина всплеснул руками – карабин полетел в кусты по широкой дуге. Падал он, состроив мину великомученика, раскинул конечности.
У Смертина вышло смазанно – в последний момент дрогнула рука. Лезвие попало ниже, пронзило бок. Солдат осел на колени, захаркал кровью. Потом схватился за рукоятку, торчащую из бока, выдернул нож. Ошибка была грубая, теперь он точно не сможет закричать.
Разведчики в развевающихся маскхалатах выскочили из кустов. Смертин исправил ошибку: отобрал у раненого нож, ударил, куда следовало. Связист остолбенел, в глазах заметался ужас. На него набросился Канторович – вечерний страх с крыльями! Связист был немолод – прилично за сорок. Нервный тик перекосил лицо, лоснящееся от пота. Он закашлялся, попытка подняться не удалась, он упал на пятую точку, заерзал ногами, закрывая зачем-то лицо. Крик прозвучал сдавленно. Канторович ударил его носком в подбородок, а когда венгр откинулся на спину, схватил за ворот и врезал по зубам. Потом сам попятился, растерянно озираясь.
– Ребята, не могу – от него такая вонища…
– Сдал анализы, не снимая штанов? – хохотнул подбежавший Паша Карякин. – Вроде немолодой, и за что его на войну забрали?
– Больше не бейте, – спохватился Глеб. – В кусты его. И этих тоже. Сделать все, как было, а нас не было.
Поляну очистили в считаные минуты. Мертвецов совместными усилиями утрамбовали в кустарник, заложили ветками. Пленного привели в сознание. Он прерывисто выдохнул, затрясся, забегали глаза. Хотел что-то сказать, но ком сдавил горло. Ситуация для «победителей» нелепая – ведь русские так себя не ведут, кто дал им право?
